Каждый год я приезжаю в Казань. Исключение было только одно, во время пандемии коронавируса. В этот город нас эвакуировали в 1942 году вместе с Ленинградским оптико-механическим объединением (ЛОМО). Там похоронена моя мама.

ЛОМО отправляли одним из последних. И наша машина была последней в ряду. Взрослые сидели на скамеечках и держали детей между ног. Даже там, на Ладоге, они оберегали нас от обстрела.

Мы уже знали, чего бояться. Наш дом на Рощинской улице разбомбили в первые дни войны. Это была двухэтажная деревянная постройка для рабочих, позади того места, где сейчас здание районной администрации. По другую сторону Московского проспекта был военный завод. Там работал мой отец.

Дорога в Казань заняла месяц. Мама там стала работать на том же ЛОМО, который туда эвакуировали. Не в самой Казани, а в поселке Дербышки.

В 1945 году, спустя всего 20 дней после Победы, моя мама, которая работала тогда в литейном цехе, получила тяжелую травму на производстве и больше не смогла трудиться на заводе. Позже она нашла другую работу, воспитательницы. И в Ленинград уже не вернулась.