Мы жили на проспекте Стачек, причем из наших окон открывался вид на юг, в сторону фронта. У нас была вторая линия обороны. Немудрено, что нашу семью выселили оттуда еще в октябре, и мы переехали на Петроградскую сторону.

Дом наш был тогда последним на проспекте Стачек, сейчас это уже не так. Тогда в нем располагались бытовой комбинат и аптека, которая, к слову, работает по-прежнему.

Потом на улицах появились бетонные ограждения, а в окнах, в том числе и в наших, – пулеметчики. Ставка маршала Георгия Жукова была на проспекте, который в будущем назовут его именем. По нынешнему Полежаевскому парку шла первая линия обороны.

Когда началась война, мне было семь лет. Тогда в школу принимали с восьми, а меня собирались отдать в музыкальную школу по классу фортепиано. Я очень ждала первого сентября… Не сложилось. Ни тогда, ни уже после войны. Поэтому играть на пианино я так и не научилась.

Я была маленького роста даже для своих семи лет, поэтому меня все воспринимали как маленькую и прогоняли с крыши, когда я вызывалась тушить зажигательные бомбы.

А вот ребята постарше, лет в двенадцать-тринадцать, уже смело дежурили на крышах или работали на заводах. По закону детей моложе четырнадцати лет туда не брали. Но в документы никто не всматривался, поэтому тот, кто хотел, мог прибавить себе год-другой.