В этом году на Netflix вышел трёхчасовой биографический фильм о голливудском актёре Арнольде Шварценеггере, где он рассказал о своём детстве в Австрии и жестоком отце Густаве – идейном нацисте, страдавшем от проблем с психикой и тяжело переживавшем поражение Германии во Второй мировой войне, передаёт spb.kp.ru.

«В то время нацистская партия в Австрии подвергалась преследованию со стороны властей, – отметил вице-президент Ассоциации историков Второй мировой войны Константин Залесский. – Отец Арнольда, очевидно, подал заявку добровольно, по своим убеждениям. Его не пугало, что его могли посадить в тюрьму за нацистские взгляды».

На войне Густав был полевым жандармом, который следил за порядком в тылу и, возможно, занимался отловом советских партизан. Его подразделение прозвали «цепными псами» за стальную бляшку с цепью на шее, рассказал доктор исторических наук и ведущий научный сотрудник института обороны и блокады Ленинграда Борис Ковалев.

Загадкой остаётся ранение Густава в разрушенном доме под Ленинградом в 1942 году. Как предположил Константин Залесский, Густава могли ранить при встрече с кем-то из партизан или разведчиков. С войны он вернулся с Железным крестом I и II степени за храбрость, медалью «За зимнюю кампанию на Востоке 1941/42» и знаком «За ранение».

Охотники за нацистами из Центра Визенталя и сотрудники госархива Австрии не нашли доказательств причастности отца Арнольда к военным преступлениям. В 1947 году Густаву позволили дальше служить в городской полиции. Бывший военный женился, в семье родились двое сыновей – Мейнхард и Арнольд.

По воспоминаниям Арни, отец мог кричать по ночам и ударить их мать. Не нравилось Густаву и то, что кумиром Арнольда был советский олимпийский чемпион Юрий Власов, который первым в мире поднял штангу весом в 200 килограммов: отец заставил его сорвать фотографию чемпиона со стены над кроватью и найти себе «героя» другой национальности.

«То, что мы сейчас называем военными преступлениями, для отца Шварценеггера было обычным квалифицированным исполнением своих обязанностей, – считает Борис Ковалев. – Никто объективно вам не скажет, отличался ли он особой жестокостью. Но факт остается фактом – его не разжаловали, а повысили».