В детской больнице на Авангардной улице сейчас спасают 12-летнего мальчика, который 29 июля проводил химические опыты в квартире на проспекте Просвещения. Из-за вспыхнувшей обезжиривающей жидкости начался пожар. Ребенка пытались вытащить через окно соседи сверху, но безуспешно. Мальчик лежит на интубации в реанимации Первой детской с ожогом 70 процентов поверхности тела, верхних и нижних дыхательных путей.

В реанимации также находится 4-летний ребенок, мама которого 1 августа перепутала тазики и облила сына горячей водой. 32 процента ожогов.

Еще одну койку в ожоговой реанимации занимает ребенок, который опрокинул себе на ногу кружку с кипятком. Тяжелый ожог голени.

Отключения воды привели к трагедиям

Заведующая единственным на северо-западе детским ожоговым отделением Первой детской Марина Бразоль возглавляет его уже почти 20 лет, а в больнице на Авангардной работает с момента ее основания – 46 лет. Лауреат самой престижной медицинской награды «Призвание» за спасение ребенка с практически 100-процентным поражением от ожога, она по-прежнему продолжает спасать жизни детей. И каждый раз сожалеет, что в абсолютном большинстве в детских трагедиях виноваты взрослые.

«Это лето – особенно «урожайное» в плане ожогов. В этом году главные причины – ожоги из-за массовых отключений горячей воды и невнимательности родителей. Такие трагедии случались всегда, но этим летом пострадавших почему-то особенно много. Дети засовывают руки и падают в тазики с кипятком, которые небрежно оставлены прямо на полу, мамы путают емкости и поливают детей горячей водой – один такой малыш у нас сейчас в реанимации, но ожог, к счастью, поверхностный, лечится. Дети получают тяжелые ожоги кистей, пальцев, если засовывают руку в ведро с кипятком. Подобные трагедии случались часто, но в этом году просто беда, много пострадавших детей», – говорит Марина Анатольевна.

К сожалению, большинство таких ожогов не заканчиваются острым периодом и не проходят за один год. Один такой малыш, засунувший ручку в ведро с кипятком, отлежал в отделении 2,5 месяца, трижды прооперирован, все пальцы – в контрактурах, то есть не сгибаются. Осенью вновь ложится на лечение. Врачи говорят, что восстановить функцию кисти смогут, но следы все равно останутся.

«Ожоги не бывают бесследными. Почти каждый наш пациент наблюдается у нас годами, мы проводим реконструктивно-восстановительные или пластические операции. Ребенок растет, кожу приходится коррегировать. До 18 лет все наши дети – наши. И когда мамы просят сделать ребенку пластику, чтобы «как в кино», то я пытаюсь донести: у дерева есть корни, и если их сжечь, дерево не сможет расти. Так и у кожи есть ростковый слой, и если он поврежден кипятком, то нормальная кожа не вырастет. Но как поведет себя кожа, какая у ребенка соединительная ткань, предсказать нельзя. Поэтому мы расписываем родителям, какое консервативное лечение надо проводить после выписки. Но не все родители выполняют рекомендации», – в тысячный раз напоминает Марина Бразоль.

Мы заходим в палату, где лечится 6-летняя Мия. Они с мамой кулинарили, шустрая девочка поддела ногой сковородку с кипящим маслом. Сковородку мама успела поймать, но кипящее масло плеснуло ребенку в лицо. Здесь лежат уже месяц. Мама Мии рассказывает, что дочка даже сначала не кричала, а как-то застыла. Крики начались потом… Врач объясняет, что когда ребенку очень больно, он инстинктивно съеживается. Так случилось с мальчиком, которому кипяток попал на голень. В результате скрюченную область голеностопного сустава будут оперировать.

«Наши пациенты – «ясельки» и подростки»

«У нас возраст в основном ясельный. Дети, познающие мир. Они везде ползают и ходят, все трогают. Только что выписали 7-месячного. Самому маленькому пациенту был всего 1 месяц. Его мама пыталась нам доказать, что он сам вылил на себя чайник с кипятком. Сам! Месячный ребенок! Самые стандартные ситуации – кружка с чаем на краю стола, ребенок потянулся и вылил на себя. Или малыш сидит на коленях у взрослого, пока взрослые пьют чай. Потянулся – ожог. Даже от кружки кипятка ожоги приводят к рубцам или к операции. Ожоговые рубцы не получается хорошо отшлифовать», – сожалеет Марина Бразоль.

На дачах дети прислоняют ладошки к печке, мангалу, горячим шампурам, наступают на плохо потушенные угли.

За подростками присмотр нужен не меньше. Юного «химика» с Просвещения спасут, но какой ценой. В отделении прямо сейчас лежит его ровесник. Мальчик, некоторое время назад приехавший из Донбасса, уверяет, что загорелась палатка, в которой он был. Что там делали подростки, до сих пор непонятно. Но у ребенка 60-процентный ожог.

«Подростковые ожоги почти всегда окутаны детскими тайнами. Юные пациенты из последних сил скрывают, что шалили, хулиганили, экспериментировали. Был у нас пациент Ванечка с тяжелым ожогом голени. Рассказывает: «Я иду, никого не трогаю, и вдруг из-за угла – банка с краской, она загорается – и прямо мне на ногу». Они будут фантазировать до последней секунды. Но я каждый раз думаю: а где были взрослые?» – вздыхает Марина Анатольевна.

К счастью, родители стали лучше осведомлены о первой помощи при ожоге. Уже мало кто пытается намазать ожог сметаной, маслом, яичным белком, мочой или зубной пастой, превращая тем самым поверхностный ожог в глубокий и внося инфекцию. Первая помощь – максимально охладить пораженное место. Всем возможным, что есть под рукой.

«Дети попадают сюда, потому что не присмотрены. Поджигают, лезут на стройки, «химичат». Малышня травмируется из-за маминой невнимательности. Неужели трудно ручку ковшика с кипятком отвернуть к стене? Поставить чашку с чаем в середину стола? Не сажать младенца на колени, если пьешь что-то горячее? Это элементарные меры безопасности», – вновь напоминает завотделением Марина Бразоль.

Главный врач: «Смотрите за детьми!»

Главный врач Первой детской Александр Гостимский согласен с тем, что в этом году детских ожогов стало больше. Причина: невнимательность родителей и других взрослых.

«За год в среднем около 1000 детей поступают в приемное отделение нашей больницы, треть обратившихся нуждается в стационарном лечении. Все дети первых лет жизни госпитализируются в обязательном порядке. Маленькие пациенты лежат в ожоговом отделении подолгу, ходят сюда за продолжением различной медицинской помощи годами. На настоящий момент у нас лежат 22 ребенка, трое – в реанимации», – констатирует главный врач.

По словам Александра Гостимского, причин тому несколько, но самая главная – лето. Если в течение года дети худо-бедно под присмотром, то летом взрослые не всегда могут обеспечить должный надзор за малолетними.

Чаще дети обжигаются горячей водой и паром, реже – электричеством. После массовых публикаций в СМИ в ответ на призывы врачей стало гораздо меньше химических ожогов, а ведь еще год назад дети сильно обжигали внутренности, разлив или даже выпив средство для чистки сантехники «Адрилан». За весь 2023 год ни одного такого случая, к счастью, не было.

По-прежнему случается ожоги от борщевика. Дети делают из полых стволов трубочки и плюются через них ягодами, забывая, что сок борщевика, попадая на кожу и затем на солнце, вызывает очень тяжелые ожоги губ, рта, щек, рук.

«Дети летом отдыхают почти так же, как взрослые: шашлыки, бани, походы. Но лето – это особенно травмоопасный период, и ожоговая травма случается чаще. Любой детский травматизм связан с недосмотром родителей. На сегодняшний день через наше ожоговое отделение уже прошло около 300 детей, но сейчас мы вынуждены бить тревогу, потому что видим всплеск травматизма: одновременно поступили сразу несколько тяжелых детей.

Это требует определенных сил, средств, затрат. У нас в ожоговом отделении есть специальные койки – клинитроны, создающий особый режим по давлению. Коек всего три, но хотелось бы больше. Но самое главное – присмотр за детьми. У нас в больнице, к сожалению, ожоговое и отделение костной травмы всегда заполнены», – замечает главный врач.