– Эдуард Владимирович, насколько мы знаем, вы из семьи военнослужащих. Это действительно так?

– Да, мой отец и брат пограничники. Даже мама была в погранвойсках, она была спортсменка, выступала за «Динамо». Я сам мечтал стать офицером. Но меня комиссовали по здоровью и даже не призвали в армию. При этом я хотел служить. Я даже не могу понять, как может мужчина жить в стране и не быть готовым ее защитить в тяжелый момент? Любой мальчик должен быть воспитан именно так. И вот когда наша шелупонь побежала за границу… Для меня это трусость и подлость.

– Есть разные мнения: одни говорят, что все русофобы сбежали, а Россия очищается, другие утверждают, что уехали лишь единицы, а все остальные на своих местах – в институтах, театрах, госучреждениях.

– Да, многие смолчали и тихо сидят. Кто-то до сих пор не понимает, как к происходящему относиться. Кто-то просто испугался. Кто-то живет по принципу «говорим одно, думаем другое, делаем третье». Эта прослойка всегда будет. Другое дело – во что это выливается? Тихие разговоры на кухне и по курилкам – это одно. Но среди молчащих есть люди куда страшнее тех, кто ляпнул языком и убежал. Они страну изнутри начинают
точить, как короеды. И вот сегодня дуб еще цвел, а завтра вдруг рухнул… Эту тлю надо выводить.

Что касается уехавших… Если они тихо строят свою жизнь за границей, то я к ним не испытываю враждебности. Рыба ищет, где глубже, а человек, где лучше. Пусть живут как хотят. Но если они поливают грязью свой народ и страну, где они родились, где их учили, где педагоги в них что-то вкладывали, а зрители любили… Вот это предательство.

Самое страшное, что они возвращаются. Не ровен час, они снова появятся в общественном пространстве, начнут вещать с экранов. Вот этого допустить нельзя! Конечно, каждый может совершить ошибку, мы все не святые. Но хватит ли у них мужества, силы, ума и совести, чтобы это признать и покаяться?

– Не считаете ли вы, что если эти люди начнут возвращаться, то они будут делать это не через покаяние, а скорее через свои связи?

– Мне кажется, сейчас наше общество настолько заряжено… Люди их не простят! Они будут всячески демонстрировать свое отношение к тем, кто совершил подлость, кто пошел против народа и государства. Это уже происходит. Смотрите, сколько отменяется выступлений, концертов. Зря они надеются, что после возвращения у них будет прежняя жизнь. Да, русский народ сердобольный. Если они начнут извиняться, их, конечно, примут… Но забыть? Нет. Того отношения, что было раньше, той любви, уважения, восторженности уже не будет. Они себя заклеймили. Если ты единожды соврал, кто тебе поверит?

– Вы были одним из немногих людей театра, кто не боялся называть модных столичных режиссеров бездарными. Сейчас вам не кажется, что искажение русской классики и очернение истории было их задачей?

– Я об этом тоже говорил, но журналисты не любили на данную тему общаться. Иногда просто не включали эти слова в интервью. СССР был мощной ядерной державой с одной из сильнейших армий мира. Разве
можно было такую страну победить? Нет. Зато можно было развалить изнутри. Есть четыре столпа, на которых стоит любое общество, – философия, религия, искусство, наука. Достаточно подпилить один, тогда все остальные дадут трещину.

Что сейчас с образованием? Раньше человек выходил из школы с широким кругозором. Да, какие-то знания он потом забывал. Но по крайней мере он
не выглядел идиотом. Я перекрестился, когда мой сын закончил школу. Два последних года это было настоящее издевательство, просто протирание штанов. ЕГЭ необходимо отменять! Знаний дают критически мало, вместо этого приучают детей ставить галочки в квадратиках. Люди перестают логически мыслить, они этого просто не умеют делать, их превращают в стадо.

Почему сейчас идет такая борьба вокруг русской истории? Почему такая борьба идет в театре? Не может быть культура – отдельно, история – отдельно. Все взаимосвязано. Это целенаправленная система разрушения страны, это западные технологии. Я не сторонник теории заговора, но тут же все очевидно… В российском театре внедрялось все самое пошлое, низменное, грязное.

А наше телевидение? Оно же убито. Его нет. Все построено на американских штампах. Другое дело, что у нас многовековая культура, а у народа сильнейшая генетическая память. Можно долго издеваться над русской театральной школой и коверкать классику, но рано или поздно страна все это сбросит с себя… Это же пена. Проблема, что эта пена – агрессивная. Они всех расталкивают локтями, консолидируются между собой, вырабатывают свою философию и принципы борьбы с инакомыслием. Если ты говоришь бездарному режиссеру, что он бездарен, тебя сразу же объявляют врагом, вносят в черные списки.

– Вот и актриса Полина Агуреева недавно на примере своего спектакля «Живые и мертвые» с грустью констатировала, что любое патриотическое произведение у нас маргинализируется, осуждается коллегами… На ваш взгляд, что с этим делать?

– Бороться. Не вижу другого пути. Знаете, во время войны бывает, что подразделение дрогнуло, все побежали… Но находится один человек, который встает и ведет всех за собой. Да, часто он погибает. Но его пример дает импульс другим. Такие люди должны найтись и в русской культуре. А у нас пока все боятся! Поэтому одни жиреют, а другие живут, как холопы. Так нельзя. Гордость должна быть. Но для этого нужно понимать, где ты живешь, откуда твои корни. Не стесняться говорить подлецам и бездарностям в лицо, кто они есть на самом деле. И работать на совесть.

– Чем ответила культура спустя полтора года с начала специальной военной операции? Три спектакля в провинциальных театрах, один сериал, созданный в Донецке, и один фильм «Ополченец» с Антоном Шагиным – в процессе производства.

– Сразу корабль не развернуть, слишком сильна инертность системы. У нас же масса мошенников от культуры. Тех, кто берет «детскую неожиданность», размазывает ее по стене, продает за три миллиарда, и все вокруг кричат: «Какая высота мысли!» А там вообще никто и ничего
не мыслит.

В культуре много необразованных людей. Много образованных, но дураков.
Много режиссеров-пустышек, людей без души. Представьте, что тему спецоперации подхватят такие конъюнктурщики? Ставить спектакли и снимать кино о наших солдатах должны люди с чистой душой, со светлыми помыслами.

Но я верю, что изменения будут, и у нас появятся песни, спектакли, фильмы. Они придут за новым сознанием! Должен произойти прорыв, должна смениться эпоха. История же развивается по спирали, лишь
костюмы меняются. За периодом постмодерна обязательно придет возрождение. А как иначе, когда происходят такие события?

Тем более у нас есть талантливые ребята. Только бы нам, нашему поколению, не сдрейфить, а помогать молодым, поддержать их. И когда вся
эта шваль в культуре будет смыта историей, начнется настоящее движение вверх. Я очень верю, что это произойдет. По крайней мере, со своей стороны буду прилагать все усилия.