Когда въехали на территорию ДНР с Ростовской области, в машине заиграло местное «Солдатское радио». В сам Донецк – так совпало – заехали под звуки «Священной войны». Совпало, да.

В Донецке не был с сентября 2021 года. Людей и машин, конечно, сильно меньше. Многие заведения закрыты. Витрины заколочены фанерой. Двери магазинов обложены мешками с песком. По городу стреляют каждый день, и каждый день там гибнут люди. Город удивительно живуч. Коммунальные службы творят чудеса. Там, где был прилет, совсем скоро начинаются восстановительные работы. Как и раньше, Донецк удивительно чист. Дончане очень любят свой город и никогда его не отдадут.

На газонах цветут розы. Это город роз и осколков. Об этом странном контрасте – розы и осколки – напишу здесь чуть позже. Умом ты понимаешь, как тут опасно. Прилететь может в любую секунду и куда угодно. Но чистота и ухоженность города вселяют чувство безопасности. Или нет, или, может, это мозг так работает, чтобы не думать о возможном прилете. Не знаю. Местные говорят, что привыкли. Прилетит – не прилетит.

Общаемся с легендарным Петровичем из «Эспаньолы» и главой Общественной палаты ДНР Александром Кофманом. Кофман ругает меня за глупую обложку на паспорт и говорит, чтобы не так пафосно одевался. Кофман мудр, слушаю Кофмана и меняю футболку.

Со мной режиссер-документалист Артур Ходырев и скрипачка Марианна Васильева. Будем снимать документалку, читать стихи бойцам, играть им на скрипке. Работы предстоит уйма.

Договариваемся о деловых делах с Кофманом, чья фамилия в иных местах работает лучше пистолета.

Едем в Мариуполь.

На Мариуполь лучше смотреть без темных очков. Так лучше видится контраст.

Вопреки либеральным мифам, попасть в город очень просто. Один блокпост, на котором совершенно необязательно, что спросят паспорт, – и вперед. Никакой военной диктатуры, никаких вышек с пулеметами. Это не военный коммунизм. Если мыслить историческими аналогиями, это, скорее, самое начало НЭПа на фоне разрухи после Гражданской.

Если вы ожидаете увидеть покинутый город-призрак – расслабьтесь. Город просыпается, город оживает. Я боялся, что восстановление окажется скорее декоративным, но нет и нет. Стройка идет титаническая. Строительной техники здесь в разы больше, чем военной. Идет торговля. Поток машин – чуть ли не плотнее, чем иногда в Донецке.

На сравнении с Донецком сразу рисуется тот самый контраст, о котором я говорил. В столице ДНР ты психологически чувствуешь себя в безопасности. Хотя прилетает, в том числе и по центру, каждый день по несколько раз. По Мариуполю почти не прилетает. Но разбитые и сожженные остовы домов вселяют тревогу. Как-то это психологически так работает. Не знаю.

Контраст – в руинах домов под снос, прикрытых зеленой сеткой. В домах, наполовину выгоревших, а наполовину отстроенных и покрытых свеженькой краской. В стеклопакетных окнах, залепивших обожженные фасады. В заново отстраиваемом корпусе университета, в подвале которого располагался штаб «Азова»*. Город возвращается к жизни, жадно и с невероятными усилиями. Здесь прошла страшной бурей смерть и оставила свои метки. Местные вспоминают, как в этих палисадниках копали могилы. Дети купаются в восстановленном фонтане рядом с Драмтеатром. На автобусах надписи: «Санкт-Петербург – Мариуполю». От Азовского моря пышет освежающим бризом. На горизонте – вышки «Азовстали». По разбитым рельсам возле пляжа проезжают, совершенно внезапно, новенькие тепловозы. Наверное, проверяют рельсы. Я не знаю. Наш друг, смуглый грек, говорит, что последний раз видел здесь поезда еще в детстве. Потом он говорит, что с такими темпами стройки Мариуполь лет через пять станет самым развитым городом после Москвы и Петербурга.

«Азовсталь» проезжаем, совершенно случайно включив трек Рича и Сергея Летова – «Правильно, ничего». Ощущение нереальности усиливается до максимума. В греческом поселке Сартана, почти не тронутом войной, тебя накормят чудесными чебуреками. Поселок мало пострадал – украинские войска отступили отсюда сразу. Продавщица в сигаретном киоске обязательно постарается всучить кофе или лишнюю пачку сигарет вместо сдачи. Это ничего, пусть так, главное, чтобы город и дальше оживал.

Женщины здесь вообще яркие, чернобровые, с сильным характером. Мужчины уставшие. Но живые.

Город-стройка, город-контраст, город-надежда. Мариуполь, оживай, пожалуйста. У тебя получается.

* Запрещенная в России террористическая организация