У нас в ТЮЗе им. А.А. Брянцева был спектакль «Дракон» по пьесе Евгения Шварца. Все, конечно, помнят историю Дракона, Эльзы и Ланцелота, а также остальных жителей вольного города.

Одного из них я как раз играл. В перерывах между репетициями и спектаклями мы с коллегами обсуждали книгу «Моя жизнь в искусстве» Станиславского. В частности, то, как весело жили и работали Константин Сергеевич и его друг Владимир Немирович-Данченко. Однажды мы решили воплотить в жизнь одну из их забав, описанных в этом произведении. Мы придумали кодовое слово, услышав которое актер, находящийся на сцене, должен был… подпрыгнуть вне зависимости от того, что он в этот момент играл! И это было слово «тюрьма».

Стоило его сказать, тебе или партнеру приходилось прыгать. И так по нескольку раз за спектакль – я и другие актеры подпрыгивали на ровном месте, оставляя зал в полном недоумении.

Думаю, зрители никак не могли взять в толк: к чему прыжки в сценах, которые совсем этого не предполагают? Постепенно из «Дракона» шутка с прыжками переехала в другие спектакли и уже дошла до полного абсурда. Например, на сцене идет траурная процессия – похороны Крошки Цахеса в одноименной постановке. Вдруг кто-то шепчет «тюрьма»! И хочешь не хочешь, а должен подпрыгнуть, невзирая на абсолютно неподходящий момент. В конце концов про нашу игру узнали в режиссерском управлении и сказали: «Что вы себе позволяете? Ну-ка прекращайте сходить с ума!» Так эта история с прыжками, которая длилась несколько месяцев, и закончилась.