Стоит только произнести «алые паруса», как сразу представляется соленый прибой, яркое солнце и южные городки с экзотическими названиями. На самом деле Грин задумал свое произведение в Петрограде, где он прожил почти двадцать лет.

Об этом периоде его жизни большинству людей известно до обидного мало. Между тем именно здесь раскрылся его уникальный дар, здесь он создал самые знаковые свои произведения и стал известным писателем.
Как рождалась его самая знаменитая повесть и какую роль в ее создании сыграл город, «Петербургскому дневнику» помогла узнать сотрудник Литературного музея «XX век» Екатерина Солилова.

Алые закаты

Первые гриновские адреса связаны в основном с Васильевским островом, где жила его супруга Вера Абрамова. Познакомились они в тюрьме, где эсер Александр Грин отбывал наказание. Вера, знавшая его только по переписке, назвалась невестой. А, когда он, грязный и больной, сбежал из тюрьмы и пришел к дверям ее квартиры, приютила его. А потом и вышла за него замуж. География их любви включает несколько адресов, главный из которых – дом на 11-й линии, 44, где находилась их первая семейная квартира.

Псевдоним для первого сборника рассказов они придумывали вместе. И остановились на Грине (сокращенное от Гриневского). Потом была ссылка в Архангельскую область, откуда Вера возила его рукописи в Петербург.
«Именно там, как говорят, Грин наблюдал чудесные красные рассветы и закаты. И хотя Север он не любил, потому что по своему духу был человеком южным, алый цвет закатов хорошо запомнил», – рассказывает Екатерина Селилова.

Когда они вернулись в Петербург, жизнь не заладилась. Постоянные кутежи и неуправляемость Грина привели к тому, что они, ставшие прототипами главных героев рассказа «Сто вёрст по реке», расстались. А вот фотографию Веры писатель хранил до самой своей смерти. А Вера до конца своих дней помогала ему и его второй жене Нине, даже когда ту репрессировали. Умел Александр Грин выбирать женщин.

Игрушечный парусник

Гриновские адреса разбросаны по всему Петербургу. Но тех, что связаны с «Алыми парусами», не так много.

В начале Первой мировой войны Грин живет в доходном доме на перекрестке Невского и Пушкинской улицы, 1. И как-то, гуляя по округе, видит в витрине магазина игрушечный парусный корабль. Именно тогда, считают исследователи, у него и рождается идея написать феерию. Сам он вспоминал об этом так: «Я остановился у витрины с игрушками и увидел лодочку с острым парусом из белого шёлка. Эта игрушка мне что-то сказала, но я не знал – что, тогда я прикинул, не скажет ли больше парус красного, а лучше того – алого цвета, потому что в алом есть яркое ликование».

Весной 1919 года Грин был мобилизован в Красную армию связистом, куда отправился фактически с пустым вещмешком. Самым ценным была начатая рукопись книги, которая тогда еще носила название «Красные паруса».

Вскоре он тяжело заболел сыпным тифом, к которому присоединился туберкулез, и почти на месяц попал в боткинские бараки. В последней надежде выжить он написал письмо Максиму Горькому, в котором попросил прислать меда. Горький помог – прислал хлеб, мед, чай и поставил писателя на академический паек.

Особый мир

«Когда Грин вышел из больницы, он стал одним из первых жителей своеобразной артистической и писательской коммуны, созданной Горьким в помощь бедствующим литераторам и художникам. Это бывший особняк купцов Елисеевых на углу Невского проспекта, 15, и набережной реки Мойки», –  продолжает экскурсию Екатерина Селилова.

В доме, который сравнивали с несущимся по волнам кораблем, в то время жили Николай Гумилёв, Всеволод Рождественский, Осип Мандельштам, Вениамин Каверин, Ольга Форш и другие писатели. Те, кто хорошо был знаком с Горьким, имели комнаты получше. А вот добраться до каморки Грина было не так-то просто.

Нина Грин вспоминала, что сначала нужно было попасть в кухню Елисеевых, потом спуститься вниз, пройти по длинному темному коридору, затем по торцевому коридору, который за очень темное освещение, холод и сырость называли «обезьянником». И только после этого можно было войти в маленькую, скудно обставленную комнату, самым примечательным предметом которой был портрет Веры Павловны.

«Именно там, в холодном доме, где практически никто с ним не желал общаться, потому что он производил впечатление очень мрачного и желчного человека, про которого даже говорили, что он в своей комнате дрессирует тараканов, Грин пишет «Алые паруса», – уточняет наш экскурсовод.

Впоследствии Всеволод Рождественский вспоминал: «Трудно было представить, что такой светлый, согретый любовью к людям цветок мог родиться здесь, в сумрачном, холодном и полуголодном Петрограде, в зимних сумерках сурового 1920 года; и что выращен он человеком внешне угрюмым, неприветливым и как бы замкнутым в особом мире, куда ему не хотелось никого впускать».

От Декабристов до Токсово

Грин писал повесть почти пять лет. И посвятил ее своей жене и музе Нине Мироновой (Грин). С ней он заключил брак в ЗАГСе, разместившемся после революции в Литовском замке на улице Декабристов, 29. Свадебное путешествие молодожёны провели в Токсово, сняв за пуд соли и десять коробков спичек небольшой домик, который стоит и сегодня. А потом поселились на Пестеля, 11, о чем пишет в своих воспоминаниях Нина Николаевна.

«В 1921 году, в мае, в первый год нашей женитьбы, мы сняли комнату на Пантелеймоновской улице, в доме № 11, что недалеко от церкви Пантелеймона и Соляного городка».

Чуть позже, получив гонорар за роман «Блистающий мир», они, наконец, смогли приобрести собственное жилье – квартиру № 10 в доме № 21 на 8-й Советской (бывшей Рождественской) улице. И жили здесь до самого отъезда в Крым. Окна этой квартиры до сих пор показывают любознательным туристам.

Парадокс краеведения

О том, что автор «Алых парусов» провел в нашем городе треть своей жизни, сегодня знают далеко не все. Даже единственная в городе мемориальная доска висит на здании, в котором Грин… никогда не жил. При этом лаконичная надпись гласит: «В этом доме в 1921‑1922 годах жил и работал известный советский писатель Александр Грин».

«С этим домом связана удивительная краеведческая нелепость: мемориальная доска, которая должна находиться на Пестеля, сейчас висит на улице Декабристов. Причина, видимо, в том, что в советские годы эта улица носила название Декабриста Пестеля», – объясняет парадокс Екатерина Солилова.

Она считает, что памятник писателю был бы уместен в доходном доме Пименова, что на углу Пушкинской и Невского.

Создателю виртуального музея «Северная ГринЛандия» Светлане Бардиной тоже жаль, что о Грине напоминает только бульвар на намывной территории, носящий его имя. Она считает, что именно там, на продуваемом ветрами Васильевском острове, памятник писателю-романтику был бы наиболее органичен. А мемориальную табличку правильнее было бы разместить на 8‑й Советской, где супруги жили до отъезда в Крым.

«А еще лучше было бы создать музей писателя, – предлагает Светлана Бардина. – Уверена, что его с интересом посещали бы и школьники, и туристы. Недостаток подлинных вещей компенсировали бы современные технологии, выставки и кинопоказы, как это сделали, например, в музее Севастополя».