– Павел Сергеевич, в начале беседы хотелось бы спросить – как вы пришли в профессию и что повлияло на ваш выбор?

– Так сложилась судьба, что я родился в семье архитектора (Сергей Иванович Соколов, заслуженный архитектор России, почетный строитель, главный архитектор Ленинграда в 1986-1992 годах, руководил созданием Генерального плана города и Ленинградской области на 1987-2005 годы. – Ред.), и, когда наступил момент выбора профессии, у меня не было сомнений, такой вопрос даже не стоял. Я с детства был в среде архитекторов, видел, как работает отец, как эта работа обсуждается в семье, дома все время находились знакомые, так или иначе связанные с архитектурой и строительством. В школьные годы проводил каникулы в доме творчества «Архитектор» в Зеленогорске, где был все тот же круг общения. Я видел и впитывал все аспекты и нюансы профессии, для меня это было чем-то естественным – все легко в душу и я никогда не жалел о сделанном выборе.

– Как складывался ваш путь в профессии дальше?

– Мне в жизни повезло с окружением и учителями. После института я попал в Ленинградский зональный научно-исследовательский и проектный институт типового и экспериментального проектирования жилых и общественных зданий (ЛенЗНИИЭП. – Ред.), в мастерскую Евгения Михайловича Рапопорта (заслуженный архитектор РФ, академик архитектуры, руководитель архитектурной мастерской «Архитектурная мастерская Рапопорта Е.М. – Ред.). Он был прекрасным учителем, тактичным, интеллигентным человеком, который многое дал мне как начинающему архитектору. После этого был определенный период работы с отцом в его мастерской и с Никитой Игоревичем Явейном (народный архитектор РФ, руководитель архитектурного бюро «Студия 44». – Ред.) в «Студии 44». Каждый этап моего профессионального развития являлся продолжением предыдущего, формируя единый путь. И каждый этап многое дал мне для становления и творческого развития.

– Что вас так привлекало в профессии?

– Сам процесс выработки решения, творческая составляющая. Иногда решения по объекту приходят быстро и те идеи, которые были сформулированы первыми, являются самыми верными. Иногда этот процесс подбора и перебора вариантов может занять довольно длительный период, поиск становится мучительным. Конечно, когда объект реализован, ценностью является то, что ты еще раз убеждаешься в верности принятых и разработанных решений – все получилось в соответствии с твоим первоначальным замыслом, сомнения, наконец, рассеяны. Когда «весь пазл сошелся» – это наибольшее удовлетворение от работы.

– Получается, архитектура занимает большую часть вашей жизни.
А сегодня, будучи главным архитектором Санкт-Петербурга, остается место для творчества?

– Я прекрасно понимал, что, выбирая эту профессию, невозможно работать «от звонка до звонка», она будет занимать гораздо больше времени, в том числе личного. Архитектура – это не только профессия, это образ жизни, мысли, восприятия мира, ты с этим постоянно. Иногда хочется от этого отвлечься, но голова все равно всегда работает. Идя по городу, видишь какие-то архитектурные детали, элементы и оцениваешь их с точки зрения профессии. К сожалению, сейчас, в силу специфики работы на госслужбе, для творчества остается не так много возможностей, но во время личных приемов, когда архитекторы приходят обсудить свой проект, я даю рекомендации, здесь и проявляется мой опыт, видение. Бурные обсуждения с коллегами у нас бывают и на заседаниях Градостроительного совета при правительстве Санкт-Петербурга (коллегиальный орган, куда входят профессиональные архитекторы и эксперты с большим опытом, рассматривающий наиболее значимые для города планируемые проекты застройки. – Ред.).

– Вы много работали над проектами реконструкции и приспособления памятников архитектуры под современное использование. Какие проекты особенно запомнились?

– Из всех объектов наиболее знаковым, определяющим для меня стал «Атриум на Невском, 25». Это бывший жилой дом церковнослужителей Казанского собора, постройки 1813-1817 годов архитектора Василия Стасова.

В результате реконструкции в 1996-1997 годах зданию вернули первоначальный внешний облик, при этом увеличив его полезные площади и наполнив современным содержанием – сейчас это один из наиболее популярных бизнес-центров города. Непрезентабельная внутренняя часть двора дома превратилась в парадный зал-атриум с фонтаном, по площади он равен дворцовому залу в 500 квадратных метров. Обилие открытых атриумов в петербургских проектах реконструкции – дань не только суровому климату или моде, но и традиции, возникшей на рубеже XIX-XX веков. «Атриум на Невском, 25» – один из первых примеров возрождения этой традиции в постсоветскую эпоху. Замечу, что при реконструкции не было снесено ни одной фасадной стены, их расчистили и окрасили в цвета, соответствующие эпохе классицизма, ранней и поздней эклектики. Работая над этим проектом, я получил не только колоссальный опыт как архитектор-разработчик, но и опыт взаимодействия с зарубежными строительными и проектными компаниями.

Еще один важный объект – «Невский, 38». Реновация памятника почти с
300-летней историей, многократно перестраивавшегося, пострадавшего
от пожара, была выполнена нашей командой практически с хирургической точностью. Мы восстановили все самое значимое: классические фасады XIX века Карла Росси, чугунные колоннады Генриха Пранга, сводчатые подвалы XVIII века Михаила Земцова, двухсветный операционных зал бывшего Волжско-Камского банка в духе позднего французского классицизма Леонтия Бенуа. Внутренняя же площадка двора была преобразована в крытый атриум, в основе идеи которого – образ многоуровневого римского акведука. Проект очень интересный, необычный и многосмысловой, решения внутреннего двора давались очень тяжело, но нам удалось найти баланс, соединив объект культурного наследия и новое функциональное наполнение.

Конечно, после еще была работа над реконструкцией музейного комплекса Государственного Эрмитажа в восточном крыле Главного штаба. Над этим проектом я работал в команде с Никитой Явейном, Олегом Явейном и Владимиром Лемеховым. Результат сегодня может увидеть каждый, посетив экспозицию музея. Это уникальный проект, который позволил разместить в историческом здании, построенном по проекту выдающего архитектора Карла Росси, музейный комплекс Эрмитажа, отвечающий всем современным требованиям музейной и выставочной деятельности. Здесь также проводятся крупные городские и международные культурные мероприятия. Центральная городская публичная библиотека имени В. В.Маяковского – один из последних объектов, где я выступал в роли руководителя проекта. Работа с историей здания, сохранение его сути и придание нового звучания – сродни настройке редкого старинного инструмента, добавляющего особого звучания оркестру.

– Какие требования, на ваш взгляд, историческая среда предъявляет к архитектуре?

– Исторический центр – это уже сложившаяся застройка, в которую довольно сложно интегрировать новые проекты. Если в незастроенной среде архитектор как творческая личность может «самовыразиться» и на его работу влияют только ограничения нормативной строительной документации, то уже в сформировавшейся среде главная задача архитектора, с моей точки зрения, – это тактичность. Нужно учитывать сформированный исторический контекст места и отталкиваться от него. Архитектор во многом должен сдерживать свои творческие амбиции, чтобы не навредить той среде, которую создали до его появления предшественники.

– Что же нужно для успешной реализации проекта в историческом центре?

– Знающий и профессиональный застройщик, который понимает, что работа в такой среде требует определенных усилий и затрат. Кстати, большинство инвесторов понимает, что затраты в центре города на порядок выше, чем на периферии. И это не из-за того, что земля в центре стоит дороже, просто условия работы и сложившиеся нормативные требования приводят к тому, что на застройку в историческом центре требуется больше вложений.

Кроме того, должно быть и единение команды – архитектора и людей, которых он вовлекает в процесс как руководитель проектирования. Сегодня процесс проектирования зданий – исключительно командная работа. А дальше – задача архитектора создать квалифицированную команду и воплотить в жизнь возможности и требования заказчика. И только при этом единении может получиться максимальный результат. На самом деле инвестор заинтересован в том, чтобы прийти в центр, но, к сожалению, сейчас, в отличие от, например, 2000-х и бума бизнес-центров, основной интерес представляет жилье.

– Например, в Москве довольно много реконструированных или заново отстроенных зданий в историческом центре. Там проще работать?

– Сравнение в данном случае не совсем корректно, так как каждый город имеет свою специфику, требования к среде и застройке. Для Санкт-Петербурга, как мы знаем, действуют ограничения, распространяющиеся на объекты наследия ЮНЕСКО и исторический центр – это наша градостроительная особенность. Однако нужно заметить, что вместе с развитием города мы адаптируем и пересматриваем некоторые нормативы, снижаем административные барьеры. Конечно, полностью все отменить нельзя, например, нормативы, которые направлены на создание безопасной эксплуатации здания и комфортного проживания, санитарные требования. Это непростая тема, и к ней нужно подходить чрезвычайно избирательно.

– А как насчет «серого пояса» – это тоже привлекательные для инвестора территории?

– В настоящее время застройщики рассматривают эти территории для возведения нового жилья, но оно должно быть обеспечено всей необходимой социальной и коммунальной инфраструктурой. Проводя несколько лет назад архитектурно-градостроительный конкурс на эти территории, Комитет по градостроительству и архитектуре закладывал идею не просто их редевелопмента, но пропорционального сочетания всех необходимых для качественной среды функций – жилой, рекреационной, производственной. Конечно, функциональный баланс регулируется Генеральным планом города и Правилами землепользования и застройки, но мы также должны учитывать права на частную собственность и желание инвестора распоряжаться этой собственностью по своему усмотрению. Такова реальность. С моей точки зрения, в «сером поясе» необходимо сохранять промышленность, переводя ее на рельсы высокотехнологичных производств с сокращенными санитарно-защитными зонами, позволяющими размещать на смежных территориях жилье. Выносить все производство на периферию не целесообразно, должно быть достаточное количество рабочих мест, рассредоточенных по всей территории города. Таким образом, необходима взаимоувязка интересов инвестора в реализации жилья и города в развитии инновационного производства. Над этим сейчас и работает город.

– Кроме этих территорий, городу есть куда развиваться?

– Для развития у города еще достаточно территориального резерва, который мы можем использовать помимо «серого пояса». Например, сельхозземли являются достаточно большим резервом. Да, город еще определенное время будет расширяться, но в больших мегаполисах востребованность каждого метра настолько высока, что в какой-то момент это переходит в «вертикальный рост». В нашем городе ограничения исторического центра сдерживают и замедляют развитие вверх, но рано или поздно наши потомки столкнутся с такой проблемой. Поэтому уже сегодня наше подведомственное учреждение «НИПЦ Генерального плана Санкт-Петербурга» прорабатывает карту разноуровневых доминант – городских, районных, они будут акцентировать основные узловые точки. Это долгая и сложная работа, и ее результаты мы обязательно будем обсуждать с профессиональным сообществом. С моей точки зрения, основные доминанты должны выстраиваться вдоль въездных магистралей города и в точках формирования новых районных центров, выступая в виде акцентов.

Конечно, найдутся и противники идеи создания такой карты, упирая на то, что Санкт-Петербург город плоский, город «небесной линии». Но при этом, при абсолютно правильном решении переноса строительства небоскреба с Охты на Лахту, сегодня у города появился новый открыточный панорамный вид на Морской фасад и «Лахта Центр». И это не только вид, но и новая качественная городская среда, где люди отдыхают, куда специально приезжают. Мы надеемся, что территория вокруг «Лахта Центра» разовьется в нечто качественное, с архитектурными решениями высокого уровня и комфортной средой. Город – это живой организм, он все время будет в стадии формирования. Даже сложившиеся районы.