Юрий Рост объяснил, что, вынося в заголовок знакомые каждому слова, он имел в виду не собутыльника, а читателя, которого хочет вовлечь в беседу с гостями. А «в конюшне» – потому что мастерская Роста на Покровке действительно размещается в бывшей конюшне усадьбы чаезаводчиков Боткиных.

В этой книге фигурируют его давние друзья – Георгий Данелия, Белла Ахмадулина, Татьяна Тарасова, Олег Табаков. Но в Петербурге (все-таки он здесь учился и работал) Рост решил рассказать о питерских людях и проиллюстрировать все своими фотографиями. В его изложении эти встречи порой напоминали байки, порой увлекательные рассказы, которые едва ли войдут в официальные биографии тех, о ком он написал.

Карточка на память

По словам Юрия Роста, Евгений Мравинский был закрытым, но очень интересным для фотографа человеком. Поэтому у него возникла идея запечатлеть дирижера.

«Можно?» – спросил он как-то при встрече. «Пожалуйста», – ответил маэстро так, что Рост почувствовал себя щелкопёром. Однако от задуманного не отступил. Придя на репетицию, он попросил одного из музыкантов позвать Мравинского. «Зовите сами», – испугался тот. В оркестре его боялись все, он был строг и почти никогда не смеялся.

«Задача была – сделать портрет дирижера: красивые кисти, вытянутое лицо, и он посреди пустого зала», – делится фотограф.

«Я попросил Евгения Александровича: встаньте, пожалуйста, вот сюда, и у вас будет прекрасная карточка на память. – У меня и так хорошая память. Мне не нужны ничьи подтверждения, – отрезал Мравинский», – рассказывает Рост.

Когда репетиция подошла к концу, он понял, что хороших снимков у него нет. И, обращаясь к дирижеру, спросил: «Вы довольны репетицией? – Да, я выполнил свою задачу, – удовлетворенно ответил тот. – А я нет. – Это аргумент, идемте», – согласился тот.

«Я обрадовался и закричал: «Дайте свет!» Ничего не изменилось. Тогда Мравинский тихо-тихо, почти шепотом, произнес: «Включите свет» – и он тут же загорелся. Великий человек велик во всем», – резюмирует Юрий Рост.

Случайный снимок

Звезда балета Галина Уланова тоже была довольно закрытым человеком. Она была умерена в оценках и не любила разговаривать на посторонние темы. «Галина Сергеева была человеком балетной идеи. Строгая, аскетичная, твердо определившая, что ей назначено в жизни и как это назначение осуществить», – объясняет Юрий Рост.

Однажды он предложил великой балерине, с которой, как казалось, ему удалось установить дружеские отношения и даже побывать у нее дома, сфотографировать ее. Он сказал: «Пойдемте в театр, я вас сниму». «Не мы пойдем, а вы придете туда», – отрезала Уланова.

В этот день он снял не только Галину Сергеевну, но и ее ученицу Людмилу Семеняку, которая впоследствии стала народной артисткой СССР. «Я лег на пол и попросил ее прыгать через меня. Невероятной красоты кадр балерины у меня получился», – вспоминает фотограф.

Снимок же Галины Улановой был совсем иным. Великую балерину он изобразил в профиль на фоне зала Большого театра. Этот снимок потом стоял на сцене в день ее похорон. «Это случайный снимок. Но здесь, кажется, Уланова похожа на наше представление о ней и на себя самое», – считает Рост.

А была ли кепка?

В Петербурге у Роста было много друзей, к которым он любил приезжать из Москвы, куда перебрался в свое время из Северной столицы. Особые отношения связывали его с Даниилом Граниным.

Однажды, видимо, от радости встречи и общения он забыл у него любимую кепку английского сукна. Узнав об этом, знакомые, навещавшие Гранина, хотели привезти ее в Москву, но тот сказал: «Пусть сам приедет. И, позвонив Росту, сообщил: «Ты забыл у меня кепку». «Приеду – заберу, – пообещал фотограф.

«Я обрадовался: будет повод заглянуть туда и в старой питерской квартире посидеть с любимым мной человеком, проживающим долгую жизнь достойного гражданина и мыслителя», – вспоминает Юрий Рост.

Потом эта история повторилась еще и еще раз. «Вот так мы и общались, хотя никакой моей кепки у него уже не было», – говорит фотограф.

В одну из таких встреч он увидел, как провожавший его Гранин уперся руками в проем двери, составив некий крест. Фотограф тут же среагировал, достал фотоаппарат и запечатлел писателя, глядящего в объектив. «Позже фотография стала афишей выставки в питерском Манеже. Ему она тоже понравилась», – заключил Юрий Рост.

Ночь с Пушкиным

Но, пожалуй, самая удивительная история случилась в музее-квартире Пушкина, где хранителем в то время была Нина Попова, нынешний президент Благотворительного фонда Музея Ахматовой. Как-то однажды Рост, который жил в доме напротив, попросил оставить его здесь ночевать, пообещав, что все будет в порядке. «Я вам верю. Но официального разрешения не дадут. Может, мы вас просто закроем здесь?» – предложила Нина Ивановна.

«Ощущения были странные. Как будто Пушкина просто нет дома. В его кабинет ноги не шли. Так до утра и просидел за столом под портретом кисти Ореста Кипренского. Но именно в этот момент я ощутил, что он был. Не литература, не его гениальные произведения, а что он был живой… После этой ночи он стал мне родным», – рассказал Рост.

Свою фотовыставку, где запечатлены интерьеры мемориальной квартиры А. С. Пушкина на Мойке такими, словно поэт их покинул не навсегда, а лишь на время, он назвал «Пушкина нет дома».

«Все пошли на преступление. Я – на пребывание в чужой квартире. А Нина Ивановна – на должностное преступление», – констатирует фотограф.

На следующий день они поехали на Черную речку. И там Рост сделал снимок берез, которые в последние мгновения жизни мог видеть упавший на снег поэт.

По возвращении в Москву он долго думал, как же рассказать о своих «нелегальных» впечатлениях в «Литературной газете», где он в то время работал. И назвал свой материал так: «Как бы я хотел провести день и ночь с Пушкиным».