«Петербургскому дневнику» он рассказал, почему кино сейчас стало одним из главных культурных фронтов.

– Владимир, как прошли встречи со студентами петербургских вузов?

– Я как будто в двух разных городах побывал! Мы выступали перед курсантами военных учебных заведений, рассказывали о наших фильмах и о том, что сейчас происходит в Донецке. Люди нас слушали, они были нам рады, это сразу чувствовалось. С нами приехал музыкант Алексей Поддубный («Джанго») – его просто не отпускали со сцены.

Вторая реальность – творческие вузы, где студенты, думаю, воспитаны преподавателями, которые направляют их мысли в определенное русло. Наверное, их герои – режиссеры, артисты, покинувшие страну. Я изначально это осознавал. Говорить им в лоб о патриотизме было бессмысленно, это сразу бы их «закрыло». Я старался просто рассказать о себе, о своей семье в надежде, что они что-то услышат, захотят посмотреть мой фильм.
После выступления, к моему удивлению, какая-то часть студентов к нам подошла. Они задавали вопросы, спрашивали, как поехать в Донбасс. То есть это не было полное отрицание со стороны аудитории. Но мы слышали некоторые разговоры до выступления, видели, что многие студенты настроены скептически или враждебно.

– Вы верите в необходимость таких встреч?

– В таком ключе – да. Нужно говорить спокойно и без эмоций, объясняя: вот ситуация, вы попробуйте не реагировать на информацию из Интернета, а сначала проанализируйте причинно-следственные связи. Хотя лучше, мне кажется, организовывать какие-то экскурсии в Донецк. Тогда, возможно, что-то и поменяется у них в голове. Сейчас важнее общаться с детьми. Это поколение не потерять. Доносить, пока они еще не испорчены «свободными источниками информации», что такое хорошо и что такое плохо, какое место у России в мире, что сегодня происходит.

– Как вы, сын ополченца и племянник погибшего офицера «Спарты» Владимира «Водяного» Аграновича, воспринимаете такую позицию представителей творческих профессий?

– Спокойно. Если речь идет о молодых людях, то нельзя сказать, что они на сто процентов виноваты, что думают вот так. Политика российского государства последние тридцать лет была обращена на Запад: торговля, бизнес, либерализм. Никакой системной работы патриотического характера не было. Все, что относилось к патриотизму, сводилось к некой агитации, и она была неприятна.

Мне, например, хотелось посмотреть какой-то патриотический фильм, но чаще всего они были сомнительны по своему наполнению, отдавали пропагандой. Из достойных примеров – «Движение вверх», но это история о советском времени. Мало хороших фильмов о современной России, после просмотра которых чувствуешь гордость за страну.

А либерально настроенные люди, которые делали что-то антироссийское – через искусство, через кино, чаще всего делали это талантливо, красиво. Молодежи, по сути, не предоставили право выбора.

Кроме того, после Минских соглашений Донбасс исчез с радаров телеканалов. Постоянно твердили, что мы часть Украины. И мало кто говорил: там живут русские люди, они такие же, как вы. Возможно, это проговаривалось на политических ток-шоу, но это не было отражено в музыке, творчестве, фильмах. Я помню пару сериалов, где беженцы из Донбасса были показаны как бомжи, маргиналы и грязные алкаши. Такое мнение у творческой интеллигенции было о нас.

– В вашем фильме «Донбасс. Признанный» философ Андрей Коробов-Латынцев говорит, что если бы Россия позволила атаковать Донбасс и стереть его с лица земли, то закончилась бы как страна. Она закончилась бы физически или духовно?

– Думаю, духовно. Не уверен, что у Запада хватило бы смелости напасть на Россию. Но ее бы начали раскалывать и разваливать изнутри.

К 2022 году мало кто в Донбассе верил в перемены, но у нас все-таки теплилась надежда: пусть Россия и не делает активных шагов, но она рядом и нас не бросит.

Если бы Россия не вмешалась или сделала это поздно, уже на границе Ростовской области, это был бы удар по самой стране. Даже самые близкие союзники всегда бы помнили: Россия не спасла русских.

– В 2014 году вы собирались пойти в ополчение. Почему в итоге выбрали информационный фронт?

– Отец сказал, что двух воюющих мужчин в семье достаточно. Попросил подумать, что будет с мамой и сестрой, если что-то случится. Хотя тогда было сильное желание и четкое понимание: напали на наши дома, города, их надо защищать.

С началом специальной военной операции, в первые дни, я получил аккредитацию как военкор и отправился в сторону фронта, но с камерой в руках. Тогда происходящее в информационном плане так активно не освещалось, были хаос, неразбериха. Мы с товарищами начали делать сюжеты, чтобы что-то объяснить, рассказать, что происходит в аэропорту, под Волновахой. Когда появилась возможность, сразу поехали в Мариуполь. Наши видео собирали огромное число просмотров.

Потом информационная система оформилась, стало не так просто попасть на передний край. Мы с сестрой (Екатерина Агранович – продюсер, автор телеграм-канала «Катруся. Ребенок войны». – Ред.) начали делать социальные видео, снимать клипы для Рича, Акима Апачева, Оскара Кучеры, группы «Зверобой». Сейчас в Петербурге я снял клип Майку Бродскому, он написал классную песню к нашему сериалу «Мобилизация» (18+).

Главная работа за год, конечно, фильм «Донбасс. Признанный». Это и наша попытка самим разобраться в сути происходящих событий, и дань уважения отцу и погибшему дяде.

– Вы упомянули сериал «Мобилизация». Это полноценный сериал?

– Да, мы с сестрой сняли первый в России сериал про спецоперацию. Он рассказывает о событиях февраля 2022 года в Донецке, о начале мобилизации населения, о том, что мы все пережили в те дни. Зрители написали нам столько теплых слов! Сейчас я доснял несколько сцен, хочу сделать из сериала полнометражный фильм и запустить его в прокат.

– Наверное, вам приходилось слышать мнение: людям сейчас нужно только развлекательное?

– Да, и еще, что снимать про специальную военную операцию рано, нужно отрефлексировать и осмыслить. И что самые великие фильмы о Великой Отечественной создали лет через двадцать после ее окончания. Но те же «Два бойца» были сняты во время войны!

Меня, наоборот, удивляет, почему российские киношники всячески игнорируют тему спецоперации, словно вообще ничего не происходит. Все русские фильмы и сериалы происходят в мире до 24 февраля. А спецоперация – это то, что меня лично волнует, о чем хочется говорить. Кино сейчас – культурный фронт. Это сильнейший инструмент влияния на человека. Если не снимать патриотические фильмы, люди будут смотреть то, что снимет враг. А что он снимет, мы понимаем.

Снимать нужно сейчас, а не ждать и рефлексировать. Мир изменился, скорость жизни тоже. Раньше, помимо фильмов, книг и театров, ничего не было, а сейчас есть множество социальных сетей, для них производить контент быстрее и проще. Значит, и кино делать нужно уже сейчас.

ФАКТ:
Владимир Агранович стал одним из участников фестиваля «Кино на службе Отечеству». На фестивале показали документальные фильмы российских режиссеров о событиях, происходивших в Донбассе в последние девять лет, а также о спецоперации.