– Александр, вы планировали дать совместный концерт со скрипачкой Марианной Васильевой, но накануне было принято решение переформатировать мероприятие.

– Да, организаторы нашего выступления, которое должно было состояться в Российской национальной библиотеке, приняли, на мой взгляд, правильное решение – переформатировать вечер в мероприятие памяти Владлена Татарского и отдать ему дань уважения. Это будет благотворительный вечер, его цель – сбор средств для семьи погибшего, у которого остались жена и трое детей. Предполагается, что гости на мероприятии переведут по реквизитам определенную сумму денежных средств.

– Состав выступающих тоже изменился?

– Да, кроме нас с Марианной Васильевой на вечере выступят поэт Игорь Никольский, писатель Герман Садулаев, режиссер и военный корреспондент Артур Ходырев.

– Когда в начале спецоперации некоторые деятели культуры бежали из России, моя коллега написала: «Наконец-то, спустя 30 лет, у русской культуры есть что-то в будущем». Тогда это заявление казалось слишком оптимистичным.

– А сейчас я верю, что у русской культуры есть будущее. Мы будем возвращать нашу культуру себе. Делать все, чтобы она снова стала великой.

– Мы можем говорить о безусловном взлете русской поэзии?

– Да, это свершившийся факт. От которого наши оппоненты не могут в себя прийти. Один из либеральных критиков как-то написал, что поэты-патриоты никому не нужны и нас везде ждет «пустыня». Мы с коллегами до сих пор смеемся, когда это вспоминаем. Всякий раз, когда на встрече с читателями видим эту «пустыню»! Раньше на поэтический вечер могли прийти тридцать человек, и это уже был успех. А сейчас поэты собирают залы невиданные, просто бешеные! Если не ошибаюсь, продано уже больше восьми тысяч экземпляров сборника «Воскресшие на Третьей мировой».

– Для современной поэзии это много?

– Для современной поэзии это огромные цифры. У кого они были? Не знаю. Разве что у Полозковой, которая свалила из страны, и стихи у нее – так себе.

– Когда за поэзией подтянется проза? Что нужно, чтобы вся наша литература показала такой же рост в качестве, искренности, популярности?

– С прозой сложнее. Пока особых изменений я не замечал. Для прозы нужно время: сначала придумать идею, которая зацепит людей, потом воплотить ее достойно. Поэзия быстрее реагирует на события, пишется быстрее, сразу находит читательский отклик. Написал – опубликовал в соцсетях – увидел реакцию.

– Несколько лет назад в Донецке знаменитый писатель Сергей Лукьяненко анонсировал сборник рассказов «Живи, Донбасс». А вы тогда сказали, что любому российскому писателю, который решит затронуть эту тему, нужно «ждать последствий».

– Я имел в виду реакцию нашей либеральной общественности. Тебя сразу назовут «ватником», скажут, что ты продался Кремлю, что у тебя нет совести и так далее.

Со мной так и произошло. Отдельная публика, все эти розовощекие антивоенные девочки до сих пор меня проклинают, считают монстром, который пьет кровь детей и ест младенцев. Забавно.

– А чем для вас были, по определению поэтессы Анны Ревякиной, эти «восемь донбасских лет»?

– Эти восемь донбасских лет были странным временем. Я приезжал в Донецк и видел у местных одну основную эмоцию – усталость.

Им хотелось, чтобы Россия определилась. Что ей нужно, что она хочет, как она будет действовать. Мы знаем, что наши партнеры нас обманывали, что украинская армия готовилась к полномасштабной войне. А донецкие жили в подвешенном состоянии, в постоянной неопределенности. И Россия тоже не понимала, что делать с Донбассом. Это было тяжело.

– Согласитесь ли вы, что одна из проблем, которую показала спецоперация, – неумение государства вести диалог с молодежью?

– Да, это правда. К сожалению, государство не разговаривало с молодым поколением на доступном ему языке. Поэтому мы получили тысячи моих ровесников, которые штурмовали грузинский Верхний Ларс. Да и в целом наша государственная пропаганда плохо выстроена. А когда она пытается наладить диалог с молодежью, получается контент для пенсионеров.

– Есть те, кто умеет работать с молодой аудиторией?

– Есть. Например, Катя Агранович. Она создала канал «Катруся», делает очень хорошие ролики. Скоро выйдет первый сериал про спецоперацию, его сняли донецкие ребята. И все это делается на голом энтузиазме. Есть рэперы Аким Апачев и Рич.

Есть активная, пассионарная молодежь, которая готова своим сверстникам что-то объяснять. Сейчас государству самое важное – не мешать им. И учиться выстраивать этот диалог грамотно и современно.

«Любые исторические аналогии могут быть иллюстрацией к происходящему, но они не могут объяснить его. Мы можем вспомнить и «зимнюю» войну с Финляндией, и Северную войну Петра I со Швецией. Но то, что мы сейчас переживаем, то испытание, которое проходит Россия, – это уникальная история».