Все эти экспонаты можно будет свободно изучать без ограничений. А главное – трогать руками, будь то предметы декоративно-прикладного искусства, портреты и даже древние фрески. И, по мнению авторов проекта, как раз именно с помощью кончиков пальцев можно лучше всего познавать культурное наследие.

Взгляд художника

В уникальной лаборатории реставрации драгоценных металлов, расположенной чуть ли не под самой крышей Эрмитажа, нет свободного места: многочисленные столы заполнены микроскопами, лазерными установками, хитроумными инструментами, ну и, конечно, различными бесценными подлинными экспонатами, нуждающимися в лечении.

Тем сильнее бросаются в глаза совершенно «непрофильные» для этой лаборатории предметы. Вот лежит изразцовая плитка петровских времен. А вот в уголке пристроилась плюшевая игрушечная собачка начала ХХ века – любимая игрушка цесаревича Алексея. Недалеко от нее на столе красуется традиционный японский пояс с фигуркой нэцкэ и кошельком середины позапрошлого столетия. И не сразу догадаешься, что это все как раз и есть тифлокопии. Особенно если при этом встретишься с пронзительным взглядом самого Рембрандта, скромно стоящего у стенки.

«Собственно, с автопортрета этого знаменитого живописца все и началось в 2018 году, – признается руководитель лаборатории научной реставрации драгоценных и археологических металлов Игорь Малкиель. – Чем обусловлен выбор для нашей первой тифлокопии? Во-первых, уж очень хорош и знаменит этот автопортрет. А во-вторых… Понимаете, тифлокопии изначально появились в рамках развития инклюзии, чтобы посетители, имеющие проблемы со зрением или ментальные нарушения, не чувствовали себя изгоями в музеях. Но ведь и здоровым людям нужен настоящий тактильный контакт с произведениями искусства, чтобы их лучше понимать. Вот так Рембрандт и стал «застрельщиком» на этом пути».

Лепные тени

Под «этим путем» Малкиель понимает свое собственное направление, не имеющее аналогов в мире. К примеру, тифлокопии обычно делают не слишком подробными: мол, зрячие и так все видят, а незрячие и без этого будут довольны. В данном же случае упор было решено сделать как раз на предельно скрупулезном повторении оригинала. Причем ни руководитель лаборатории, ни его добровольная помощница художник-реставратор Ксения Тихомирова никогда до этого тифлокопиями не занимались! «Но всем же известно, что наиболее яркие открытия делают неофиты, – с улыбкой отмечает Игорь Малкиель. – Вот и мы решили рискнуть».

Поначалу мастера понадеялись на компьютер: с помощью оцифровки сделали абсолютно точные контуры изображения и затем смоделировали объемную копию автопортрета. Но художник на нем оказался непохожим на живого человека. Тогда на бумаге была сделана тщательная прорисовка, и уже на ее основе из пластилина вручную вылеплен – послойно (!) – рельефный дублер изображения, на что ушло довольно много времени. Ведь нужно было перевести в объем не только каждую морщинку на лице, складочку на одежде или разрывы на холсте, но и даже… тени. К примеру, больше всего хлопот доставила тень от берета художника, которая пролегла между краем этого головного убора и бровями.

«Презентация нашей первой тифлокопии (на выставке «Эпоха Рембрандта и Вермеера. Шедевры Лейденской коллекции») вызвала огромный интерес далеко не только среди специалистов, – отмечает Игорь Малкиель. – К примеру, довелось услышать диалог двух посетительниц: «Надо же, не знала, что Рембрандт занимался скульптурой». – «Да нет, это посмертная маска». Пришлось смонтировать информационный фильм для объяснения посетителям всех технологических процессов».

Оживший комикс

После успеха с Рембрандтом мастера поняли, что их путь оказался верным. И по такой же методике они создали тифлокопии фресок VIII века, раскопанных в городе Пенджикенте (Республика Таджикистан). Правда, на этот раз замысел оказался еще более смелым. Поскольку на этих удивительных по красоте и динамике рисунках запечатлены сценки из басен Эзопа и Панчатантры, то Игорь Малкиель увидел в них настоящие средневековые комиксы! И в итоге была сделана анимация этих изображений с музыкой и закадровой озвучкой, которая на очередной временной выставке демонстрировалась на мониторах, чтобы все зрители (и с недугами, и без) более полно могли разобраться в сюжетах.

«Кроме того, мы решили использовать дополненную реальность с помощью нейросети, – делится Игорь Малкиель. – Можно было скачать через QR-код бесплатную программу, навести гаджет на экспонат и получить индивидуальную экскурсию. Надеюсь, в ближайшее время появится возможность в Эрмитаже купить открытки с фресками из Пенджикента и дома точно таким же способом получить не только всю информацию о них, но и увидеть те самые мультфильмы. Нам казалось, что нас накроет шквал критики и хейта за этот проект, но, судя по отзывам, мы совершили революцию в области инклюзии». И, между прочим, в позапрошлом году, по мнению журналистов, этот проект вошел в тройку лучших выставок Европы.

«Веселый» Цербер

Разумеется, любой новый путь не обходится без открытий. Скажем, при создании тифлокопий мастера постоянно приглашают для тестирования качества работ незрячих людей. И благодаря этому, к примеру, выяснилось, что зрачки глаз на рельефных изображениях должны быть выпуклыми, а не вогнутыми, как делают все скульпторы. Иначе глаза получаются… неживыми, и люди не хотят к ним прикасаться. И это еще не все загадки, связанные с «искусственным взором».

«Вся прелесть тифлокопий заключена в деталях, которые каждый теперь может увидеть и потрогать, – признается Игорь Малкиель. – Взять хотя бы знаменитый барельеф «Амур – покоритель ада», созданный в первой половине XIX века скульптором Альбертом Торвальдсеном. Оказалось, что в зрачках мифологического трехголового пса, которого удерживает Амур, изображены… самые настоящие смайлики! То есть до изобретения этого символа американским дизайнером остается еще почти сто лет!»

Самим мастерам в изобретательности и фантазии тоже не откажешь. К примеру, с помощью специалистов из Национального азербайджанского Музея ковров были созданы тифлокопии фрагментов самого древнего ворсового ковра в мире, который датируется IV веком до н.э. (найден в вечной мерзлоте в курганах Горного Алтая). Причем в результате исследований удалось установить, что нитки, которые сейчас имеют коричневый цвет, на самом-то деле – то есть более двух тысяч лет назад – были голубыми. «Мы постоянно экспериментируем с методиками создания тифлокопий, – отмечает Игорь Малкиель. – Технологические возможности лаборатории позволяют проводить эксперименты и улучшать качество моделей. По сути, мы уже можем создавать копии практически любых экспонатов из специальных материалов и придавать им любой масштаб».

Никто не разочаруется

Но самое примечательное, что все это волшебство творится, так сказать, на чистом энтузиазме. Ведь та самая уникальная лаборатория реставрации драгоценных и археологических металлов обязана заниматься своим прямым делом. И загрузка у нее немаленькая: через нее проходит около 1500 экспонатов в год! И это при том, что она тоже является детищем… Игоря Малкиеля. «Вот и получается, что над созданием тифлокопий мы с Ксенией занимаемся в наше нерабочее время, – с улыбкой отмечает реставратор. – Но, конечно, нас по мере сил поддерживают наши коллеги по лаборатории, сотрудники музея, и даже добровольцы-волонтеры. К примеру, к нам приходит после учебы в магистратуре замечательная мастер-керамист, которая помогает сейчас в работе над рельефными дублерами изразцов».

На сегодняшний день создано уже более 20 различных тифлокопий. И поэтому в Эрмитаже задумались о том, что пришла пора создать полноценную и постоянную инклюзивную экспозицию, оснащенную современными мультимедийными средствами. Генеральный директор Государственного Эрмитажа Михаил Пиотровский под нее даже уже выделил место: выставку планируют разместить на первом этаже Зимнего дворца – в начале Галереи Растрелли, возле Иорданской лестницы. Расположение очень удобное (особенно для людей с ограниченными возможностями), к тому же рядом находится кафе.

Ну а пока Игорь Малкиель разрабатывает новые планы. К примеру, задумался над созданием тифлокопий сюжетов из Ветхого Завета и выставки, посвященной… слонам и мамонтам! «Большинство идей ко мне приходит во сне. Скажем, то же решение с древними комиксами – признается реставратор. – И для меня это большая беда, потому что я из-за этого почти не сплю. Но это позволяет творить. А главное, мы даем возможность всем категориям посетителей увидеть то, что они даже не могли себе представить. Идей создания новых выставок много.

Между прочим, очередь из желающих познакомиться с созданными в Эрмитаже уникальными репликами произведений искусств уже выстроилась на несколько лет вперед не только во многих городах России, но и за рубежом. Например, уникальные экспонаты с нетерпением ждут в Казани, Беларуси, Южной Корее, Сербии.