– Ольга Игоревна, женщины, тем более красивые, обычно не любят называть свой возраст. А вы так легко говорите о нем.

– Мне нравится цифра 55, ее задор, школьная изюминка. Считаю, что у меня дважды отличный юбилей! 55 – это не рубеж. И у меня еще будет много интересных проектов.

Впервые я снялась в кино в 15 лет. Это был фильм Ярослава Лупия «И повторится все». Режиссер, видимо, что-то разглядел во мне, поверил и подарил профессию. Потому что с этого момента я уже думала только о том, чтобы стать актрисой.

– И как вы начали претворять мечту в жизнь?

– Ничего не сказав родителям, я перешла из английской школы в театрально-литературную, которая помогла мне раскрыть себя. Потом поступила во ВГИК, который и сотворил из меня актрису. Я училась у замечательных мастеров Сергея Бондарчука и Ирины Скобцевой. Отпуская меня на очередные съемки, Сергей Федорович говорил: «Посмотришь на себя на экране – поймешь, как не надо играть». И до сих пор, когда я вижу себя в кино, понимаю, как он был прав.

Моим первым театральным режиссером стал режиссер театра Моссовета Павел Осипович Хомский. Он пригласил меня на роль Нины в «Маскараде» Лермонтова. Именно благодаря ему театр стал моим домом, душой, жизнью.

А моим первым кинопапой был Александр Ширвиндт, с которым мы снимались в фильме «Миллион в брачной корзине». Сейчас, когда мы встречаемся с ним, он со свойственным ему юмором спрашивает: «Ну что, дочь?» А потом, обращаясь к супруге, добавляет: «Хорошая девчонка получилась, горжусь!»

Вместе с Иннокентием Смоктуновским я снималась в фильме «Черный коридор», где играла его возлюбленную, приходящую в воспоминаниях. Когда Иннокентий Михайлович появлялся на съемочной площадке, все начинали говорить тише. Не было ни скандалов, ни суеты. В его присутствии рождалось чудо. Я до сих пор помню, как он учил меня читать по-французски, который знал в совершенстве, трогательно поправлял мое произношение. Я эти стихи помню до сих пор. От своих «кинородителей» я брала только лучшее и всегда прислушивалась к их советам.

Сейчас кинематограф и сериалы не дают возможности подготовиться к роли, познать ее. Ты приходишь на съемочную площадку и быстро-быстро приступаешь к работе. Вкуса роли сейчас нет.

– Вы снялись более чем в 80 фильмах. Среди них много романтических героинь. Можно ли сказать, что это ваше амплуа?

– Действительно, в советский кинематограф я вошла как лирико-романтическая героиня, светлая, чистая, невинная. Я с удовольствием играла в исторических романах «Приключения Квентина Дорварда», «Крестоносцы», «Рыцарский замок». Но мы все взрослеем, и быть все время лирической героиней просто невозможно.

Да я бы и не хотела, чтобы только один фильм стал моей визитной карточкой. Ярлык амплуа обрубает крылья у актера, потому что его используют только в одной ипостаси, в то время как он способен на большее.

Я считаю, что Кабо – это галерея образов. Это та палитра актерских красок, которая есть в моем арсенале. И каждая роль помогает мне себя открыть.

Сегодня в кино я чаще играю мам, которые порой слишком глубоко влезают в жизнь своих детей. Так было, например, в сериале «Родком», где я сыграла Анну Петровну, директора школы и маму, не терпящую неприятия ее мнения.

– А как играть такой персонаж, который вам неприятен?

– Чтобы сыграть отрицательную роль, сначала нужно постараться свою героиню полюбить, принять и понять, почему она совершала те или иные поступки. Я долго думала, как оправдать свой персонаж? А потом решила, что это просто недолюбленная, одинокая женщина, которая хочет для дочери только хорошего. Но нельзя свою жизнь перекладывать на жизнь своих детей.

Впрочем, и «кинодети» тоже бывают разные. Например, с Виктором Хориньяком или Олей Лерман мы говорили на одном языке. Но у некоторых артистов иное отношение к творчеству. На съемочной площадке они все время разговаривают по мобильному телефону. И только когда объявляют тишину, они, пардон, под пятую точку кладут себе телефон. И я вижу в их глазах тот разговор, который они только что закончили. А совсем не то, что мы должны играть. Неслучайно сегодня даже в контрактах пишут, что разговаривать по телефону разрешено только в актерских вагончиках и вне съёмочной площадки, что я считаю верным.

– А помогает ли экранный опыт в отношениях с собственными детьми?

– Я воспринимаю их такими, как они есть. Мама всегда говорила, что она имеет право сказать мне все, что думает. А как поступать дальше, я должна решать сама. Так же и с моими детьми. Они сами должны столкнуться с черным и белым и сами строить свою жизнь, чтобы быть счастливыми и интересными самим себе.

Моя дочь Татьяна всегда была творческим человеком. Она рисовала, занималась вокалом и хореографией, снималась в кино, сыграла Дюймовочку в фильме Леонида Нечаева. А в пандемию вдруг поступила в магистратуру МГУ и сейчас серьезно увлечена психологией. Она не пошла моим путем. И слава богу. Это такая зависимая профессия.

Сын Виктор учится в школе. Мы очень любим с ним кататься на коньках. Я плохо это делаю, может оттого, что остались грустные воспоминания от участия в шоу «Ледниковый период». Но когда мы с ним на катке – это здорово.

– А вообще хобби у вас есть?

– Честно говоря, у меня такой плотный график, что, когда я приезжаю домой, для меня важно увидеть моих близких. Поэтому, если на одну чашу весов положить какие-то выходы в свет, а на другую родных, то, конечно, я выберу семью.

Но хобби у меня все-таки есть. Его подарила мне моя профессия. Я с удовольствием занимаюсь выездкой. У меня есть собственная лошадь по кличке Покровитель. Его место жительства – конноспортивный клуб «Отрада». Я люблю приезжать туда с детьми, общаться с животными, с природой. Это всегда такая радость, когда жеребец встречает меня на конюшне радостным ржанием!

Я пыталась и режиссурой заниматься, и преподавать. Но после долгих поисков поняла, что в жизни все-таки нужно сконцентрироваться на чем-то одном. Нельзя распыляться. И это одно – моя актерская профессия, которой я безумно дорожу.

Буквально на днях начались съемки картины «Без рук». В основу положена нашумевшая история Маргариты Грачевой, муж которой, решив, что она ему изменила, отрубил ей кисти рук. Я сначала думала отказаться от съемок, потому что все, что касается насилия, крови – не мое. Но когда я взяла книгу Риты, она написала ее вместе со своей мамой, которую буду играть, я увидела очень мужественную девочку. Всем миром ей собрали деньги на протезы, она научилась ими пользоваться, вышла замуж, родила ребенка и счастлива в браке. Сейчас Рита собственным примером убеждает попавших в беду женщин, что нужно жить дальше. И я буквально дышу этой ролью.

Признаюсь, у меня был момент, когда я пыталась не быть артисткой, думая, что семья заберет все мое время и всю душу. Но этого не произошло. Я вернулась в профессию. Я схватила эту птицу счастья за хвост и никогда его не отпущу!