Раиса Михайловна и сейчас продолжает работать в свои 84 года. Правда, несколько месяцев назад перешла из родного отделения реанимации и интенсивной терапии, где отработала 40 лет, на более спокойную работу – занимается трансфузиологией, переливанием крови. Раиса Элькина – настоящая легенда одного из старейших в Петербурге медучреждений с тяжелой спецификой. Городская больница № 14 является единственным в России стационаром с подобной плотностью больных с гнойной хирургической инфекцией. Специализированная медицинская помощь оказывается 24 часа в сутки 7 дней в неделю.

В операционной 8 часов

Раиса Михайловна Элькина родилась в 1939 году в Ленинграде. День рождения отмечает два дня подряд: она родилась 2 января прямо в карете скорой помощи, а в Педиатрическом институте, куда ее привезли, записали день рожденья уже 3 января.

«Мои родители жили на Бумажной улице, около нынешнего Екатерингофского парка. У меня была сестренка Людмила, у маминой сестры, моей тети, трое детей. Во время эвакуации в дороге моя сестра умерла, у тети из трех детей выжил один», – рассказывает Раиса Михайловна.

Их эвакуировали в город Ухта, в Коми. После прорыва блокады семья вернулась в Ленинград, жилья не осталось. Мама устроилась на работу, ей дали служебную комнату на Курляндской улице. Потом вернулся с фронта и отец, но затем вся семья перебралась в Самару из-за служебной необходимости – у отца там была работа.

Раиса вернулась в Ленинград в середине 1950-х, поступила в Первый медицинский институт. В 1962 году после окончания ее распределили в карельский город Сегеж, работала акушером-гинекологом, но, как говорит, без интереса. Отработала положенное время и уехала в Петрозаводск в республиканскую больницу и попала туда, куда хотела, – в отделение анестезиологии и реанимации. Там отработала 20 лет.

«Анестезиология-реаниматология – великолепная специальность, очень сложная. Она объединяет в себе многие медицинские специальности, и все время находишься как бы между жизнью и смертью. А вот акушерство и гинекология не нравились, хотя в Карелии были очень сильные акушерки, всему меня научили», – улыбается Раиса Михайловна.

Она говорит, что ее как анестезиолога-реаниматолога не смущали ни тяжелые ампутации, ни длительные операции, ни освоение новых техник и оборудования.

«По 6-8 часов стояла в операционной, но я справлялась. У нас каждые 5 лет обязательное переобучение, для анестезиолога-реаниматолога это очень важно. С аппаратурой превосходно обращалась, я вообще с техникой дружу. Сама ремонтировала газовые колонки в Петрозаводске, любую аппаратуру могу освоить», – рассказывает доктор.

Больных жалею

В 1982 году вернулась в Ленинград. Опыт работы был, 1-я категория получена. Хотела устроиться в один из новых тогда стационаров-тысячников, но не сложилось из-за козней руководства – кому-то она там не приглянулась из-за своей фамилии и национальности. А вот в 14-ю больницу им. М. М. Володарского (тогда она носила это имя) ее взяли с удовольствием. Несколько лет она была единственным анестезиологом-реаниматологом, потом возглавляла отделение реанимации.

«Работа реаниматолога очень тяжелая. И в кардиологии, и в нейрохирургии любое терминальное состояние заканчивается одним и тем же – дыхательной недостаточностью, нарушением кровообращения и работы центральной нервной системы. Сейчас везде мониторы, аппаратура следит за пациентом, раньше ничего такого не было. Помню больного, которого 10 раз в течение суток реанимировали, клиническая смерть. Он выписался, потом меня искал, благодарил. У нас полостных операций нет, в грудную клетку, в живот никто не полезет, только гнойные заболевания конечностей, подкожной клетчатки. Гангрены, диабетическая стопа, би-ампутанты – то есть ампутации обеих конечностей. Сосудистые патологии. Раньше очень много лиц бомж было, в 1990-е годы – наркоманов. С ними я нормально общалась и даже немножко как психолог выступала, хорошо разговаривала, мягко», – говорит Раиса Михайловна.

Тяжелее всего вспоминаются дети-школьники в 1990 годы, которые попадали с гнойными инфекциями из-за употребления наркотиков. Вспоминает мальчика – долгожданного сына в семье, где долго не могли родить ребенка. Мальчишка подсел на наркотики, занес инфекцию. Родители приходили, плакали. Рассказывали, что отец дальнобойщик, не успевал следить, парень вынес все из дома, и вот теперь умирал. Спасти не смогли, мальчик умер. И таких несчастных семей в сложные 90-е было очень много.

«Тяжелая больница. Во всех странах в больницах для реанимационных отделений есть комнаты отдыха, потому что человек не может 24 часа быть одинаково внимательным. У нас отсидишься в ординаторской на 15 минут – и снова на операцию. В операционной работа тоже тяжелая и в прямом, и в переносном смысле. Часто не хватало санитаров, приходилось мне, врачу и сестре-анестезисту самим больных укладывать со стола на каталку, а после наркоза все расслабленные, тяжелые. Потянем – и на каталку. У всех позвоночники теперь больные. Но работа интересная», – рассказывает Раиса Михайловна.

Лежать? А как это?

Она рассказывает, что новая ее работа с кровью не тяжелая.

«Я всю жизнь с кровью, с трансфузиологией связана. Сейчас мои задачи – следить за наполняемостью двух холодильников, чтобы все группы крови, все дозы и крови, и плазмы были. Мы пользуемся услугами Городской станции переливания крови, я по голосу не только врачей – даже экспедиторов знаю. Кровь привозят, отношу в лабораторию, где группы подтверждают. Бывает, решаем вопросы с трудными группами, делаем индивидуальные подборы. За год около 500 литров переливаем», – уточняет Раиса Михайловна.

Она говорит, что личная жизнь у нее не сложилась, осталась одна. Но не унывает: посещала все кружки начиная с вязания и машинной вышивки, на выставках всегда ее работы висели. Читает, изучает биодобавки, весной и летом – любимая, еще родительская дача в Ропше.

«Езжу на своих двоих. Технология за много лет отработана: до проспекта Ветеранов, а там на автобусе. За рулем я бы с удовольствием была, но на машину так и не заработала», – смеется доктор.

Она и на даче не отдыхает: парник, помидоры-огурцы, цветы. «Не умею лежать. Организм говорит, что пора, но не понимаю, как это – просто лежать. Телевизор смотрю мало, только «Умники и умницы» и «Что, где, когда», потом с приятельницей интересные вопросы обсуждаем. Некоторых политиков слушаем. До пандемии часто ходили в Филармонию, в Капеллу – это мои театры. Но я в самом начале очень тяжело перенесла COVID-19, прививки мне делать противопоказано, поэтому боюсь снова заболеть, в театры не хожу, ведь снова подъем заболеваемости, еще и гриппом. Дома тоже сама все делаю. Я вообще люблю работать, скучаю по операционной. Понимаю, что надо на покой уходить, но оттягиваю этот момент, мне хочется быть в коллективе. Работа – это все», – говорит врач блокадница Раиса Михайловна Элькина.