И сегодня уже трудно представить, что операция «Искра» (которая стала еще и одной из самых значимых побед Красной Армии на Северо-Западе с начала войны) изначально числилась второстепенной в планах Ставки верховного главнокомандования.

Два варианта

Главной же задачей в 1943 году для руководства страны было уничтожение таких основных немецких группировок, как армии «Юг» и «Центр». На то были крайне веские причины, и поэтому все усилия ставка направила именно на это. Что же касается Ленинграда, то он в основном должен был рассчитывать на собственные силы. И в декабре 1942 года командующий Ленинградским фронтом Леонид Говоров представил в Москве два варианта возможных действий, чтобы облегчить положение задыхающегося в тисках блокады города. При этом, согласно первому плану, возможность прорыва окружения не рассматривалась.

«Речь шла о наступлении из Урицка вдоль южного берега Финского залива для соединения групп войск 42-й армии, – подчеркивает кандидат исторических наук, исследователь, автор ряда книг по обороне Ленинграда Вячеслав Мосунов. – А вот согласно второму плану предлагалось пробить коридор возле Шлиссельбурга, чтобы обезопасить две железнодорожные ветки через Ладожское озеро, запланированные для регулярного снабжения Ленинграда. Одну (из Кобоны до станции Ладожское озеро) уже к тому времени начали строить на деревянных сваях, вбитых в дно озера, а вторую – узкоколейку – только еще собирались проложить прямо по льду».

Ставка одобрила второй вариант (причем эта операция имела изначально условное название «Шлиссельбург»), но внесла изменения: после прорыва немецкой обороны предполагалось освободить еще и железнодорожную линию Мга – Ленинград. А дальше – вообще очистить от немцев Неву. В таком виде план операции и был утвержден.

Как высечь «Искру»

Забегая вперед, следует сразу сказать, что немалая заслуга в успешном проведении операция «Искра» принадлежит, конечно, Леониду Говорову. Благодаря его решениям Ленинградский фронт был, по сути, возрожден к зиме 1942-1943 годов.

Во-первых, уже с июля в город стало активно прибывать пополнение. «Ленинград к этому времени уже практически исчерпал свой мобилизационный ресурс, – отмечает заведующий лабораторией «История блокады Ленинграда» Санкт-Петербургского института истории РАН Кирилл Болдовский. – И командование сумело наладить бесперебойную переброску внутрь блокадного кольца подкреплений с Большой земли».

Во-вторых, командующий приложил огромные усилия, чтобы заодно еще и улучшить физическое состояние личного состава Ленинградского фронта. Ведь, согласно сохранившимся документам, еще осенью 1942 года примерно 12 процентов военнослужащих страдали от дистрофии.

В-третьих, Говоров сумел подготовить части к выполнению поставленной боевой задачи. К примеру, на полигоне в Токсово отрабатывались приемы взаимодействия во время атак, а на Неве в районе Рыбацкого – действия по штурму обледенелых крутых берегов.

Ну и в-четвертых, командующий сумел обеспечить частям мощное артиллерийское прикрытие. «А ведь не будет большим преувеличением сказать, что еще весной 1942 года из полевой артиллерии у Ленфронта в основном остались лишь 45- и 76-миллиметровые орудия (да и то далеко не в должном количестве), с которыми наступательные действия вести нельзя,– отмечает Вячеслав Мосунов. – Говоров же сумел добиться усиления артиллерии, особенно гаубичной». А для обеспечения ее «питанием» командующий настоял на том, чтобы в городе резко повысилось производство боеприпасов.

Железный поток

К началу операции «Искра» соотношение сил было следующим: Ленинградский и Волховский фронты смогли сконцентрировать примерно по 100 000 человек, немцы – около 40 000. Но при этом вермахт располагал мощной системой обороны, которая возводилась не один год, а нашим войскам предстояло форсировать Неву, преодолевая открытые пространства.

И все же уже в первый день наступления Ленфронт добился колоссального успеха, с ходу преодолев крутой обледенелый берег Невы и захватив плацдарм шириной и глубиной в несколько километров (и взяв в плен несколько сотен немцев – больше, чем за все время обороны Ленинграда с 1941 года).

А вот дальше началось уже настоящее прогрызание вражеской обороны. Об упорстве немцев говорит хотя бы тот факт, что в один из первых дней сражения они израсходовали около 2000 тонн снарядов. И это при том, что полосу нашего наступления можно обойти сегодня всего за 6-7 часов.

Но «Искра» прожгла наконец стальное кольцо блокады. «При этом мало кто знает, что 18 января произошли две встречи бойцов Ленинградского и Волховского фронтов, – отмечает Вячеслав Мосунов. – Одна из них – в районе Синявино-1. На этом месте сейчас проходит Мурманская трасса. А вторая – в Пятом рабочем поселке, где теперь установлен в честь этого всем известный памятный знак. Хотя неизвестно, кто был его автором».

Об ожесточенности же сражения красноречивее всего свидетельствуют данные потерь. С 12 по 30 января наши войска потеряли около 100 000 человек, из которых 40 000 убитыми. Немцы – около 20 000 (ранеными, убитыми, пропавшими без вести и попавшими в плен).

Со слезами на глазах

В ходе операции «Искра» не удалось выполнить все поставленные задачи. Но даже один только пробитый коридор, в котором в кратчайший срок проложили железнодорожную ветку (разобрав для этого недостроенную на сваях), поистине спас Ленинград. «Об этом можно судить по следующим данным, – делится Кирилл Болдовский. – Только за 10 дней февраля в город было доставлено по 1000 вагонов продовольствия и боеприпасов, 400 вагонов угля, 200 цистерн авиабензина. Всего же в том же феврале по этой ветке прошло 69 поездов, в марте, правда, всего 60, но зато в апреле уже 157, в мае – 259, в июне – 274. Это колоссальная поддержка».

Тем более что уже 22 февраля в городе повысили нормы выдачи хлеба: рабочие и учащиеся ремесленных училищ стали получать по 600 грамм, служащие – по 500 грамм, иждивенцы – по 400 грамм. Но главное – прорыв блокады со всей очевидностью продемонстрировал немцам, что о планах по принуждению Ленинграда к сдаче они теперь могут забыть. Правда, смириться с этим немцы смогли не сразу. Именно этим и обусловлены исключительные по жестокости обстрелы, которым Ленинград подвергся в 1943 году (и, кстати, именно тогда на стенах домов появились знаменитые предупреждающие надписи).

«Однако даже несмотря на это, для самих ленинградцев прорыв блокады имел еще и огромную моральную поддержку, – подчеркивает Кирилл Болдовский. – Это мы сегодня знаем, чем все закончилось. А люди тогда не представляли себе этого. И можно только догадываться, чего им стоило не терять надежду на протяжении почти двух лет».