«Я эту тему хорошо знаю, я был 3 года в Афганистане главным психиатром 40-й армии. Я уже давно читаю лекции по ПТСР (посттравматическое стрессовое расстройство), и я сейчас регулярно провожу занятия со специалистами на освобожденных территориях, в наших регионах. Так что я в теме, занимаюсь этим», – сообщил Сергей Литвинцев.

Он убежден, что пациентов с ПТСР будет очень много: «Они были и после Великой Отечественной войны, просто тогда на них не обращали внимания. Сами по себе эти клинические ситуации как были, так и будут. Но работа психиатров и психотерапевтов будет отличаться. После любых боевых действий работать с ними архитяжело. Эти действия масштабнее, чем контртеррористическая операция в Чечне или даже Афганская война. Надо этих людей смотреть».

Специалист готов помогать, но переживает, лишь бы эта важнейшая идея не оказалась бумажной фикцией.

«Могут прийти люди, которые не понимают особенности боевой психической травмы. Но эта работа должна проводиться. Люди не должны быть брошены. Но надо организовать эту работу. Надо работать с теми, кто во власти, надо продумывать организационные структуры, привлечь людей, создать площадки, технологии, потому что сюда придут люди, которым надо обучаться на ходу. Недавно известная психотерапевт работала с пациентом с ПТСР, час его слушала, а потом сама ушла в ПТСР, расплакалась. Поэтому я говорю: надо готовить людей.

У них переживания могут быть другими, это надо смотреть. Готовых рецептов и таблеток нет. Это тяжелая работа, это психика человека ломается. Надо нивелировать возможные последствия, предупреждать алкоголизацию, суициды – потому что это ПТСР, это тоже может быть. Это амальгама психических расстройств, четких симптомов нет. Психика – тонкий инструмент, и люди разные», – считает специалист.

Сергей Литвинцев надеется, что сейчас менталитет у специалистов и у чиновников изменился и люди будут мыслить государственно.

«Это дело святое, помогать этим людям надо. Я руковожу кафедрой социальной психиатрии и психологии в Институте врачей-экспертов Минтруда, читаю лекции о ПТСР, чтобы они понимали, что это такое. Потому что в стационары пойдут единицы, в основном ими будет заниматься амбулаторная и полустационарная служба. Но специалистов нужно учить.

Мы с соавторами в свое время написали большую книжку по боевой психической травме, чтобы было понятно, что это – глобальная проблема. Пирогов сказал, что это травматическая эпидемия, но Пирогов добавил, что это и психическая эпидемия, потому что влияет на психику. Участники боевых действий получают острую реакцию на стресс. Все они подвержены этому, потому что все хотят жить», – отмечает Сергей Литвинцев.

Он убежден, что эту работу надо начинать еще там, в зоне активных действий.

«Когда я был главным психиатром Минобороны, мы создавали все эти структуры для оказания психолого-психиатрической помощи у комбатантов. И это было правильно. Но лет пятнадцать назад, когда начались реформы, с психиатров погоны сняли, они стали заниматься другими проблемами. Эту работу надо возрождать, и она должна идти уже там, где люди находятся», – считает заслуженный врач РФ, психиатр Сергей Литвинцев.