– Петр Евгеньевич, в вашем ведомстве отношения с прошлым, настоящим и будущим строятся совсем по иным законам, чем в любых других государственных учреждениях. Расскажите, что же является главным в обращении со временем?

– Сосредоточенность. Тем более что столетие архивной службы – это заслуга наших предшественников. У нас сейчас, например, порядка 12 миллионов единиц хранения. И юбилей для нас – возможность оценить всю меру служения и подвига наших коллег-архивистов. Поэтому в Архивном центре на Таврической улице мы развернули выставку о становлении архивного дела в Петербурге, которую может посетить любой желающий, записавшись на экскурсию.

Кроме того, мы выпустили книгу «100 известных петербуржцев», а также буклет для горожан о том, как вести свои домашние архивы, который можно скачать на нашем портале. Последнее, возможно, облегчит в будущем и нам работу...

Сами же архивы дают возможность философски смотреть на жизнь, меньше суетиться и лучше хранить то, что нам поручено. А главное – самих себя.

– Значит, известная присказка «Что имеем, не храним...» к петербургским архивам отношения не имеет?

– А вы знаете, почему центр нашего города является самой большой территорией в мире, охраняемой ЮНЕСКО? Потому что у нас сохранились архитектурные проекты практически всех исторических зданий. И после войны разрушенные дома обрели свой первоначальный облик как раз благодаря этим документам. И именно поэтому, кстати, и сам город был восстановлен так быстро – не тратили время на проектирование.

– Но как можно узнать, что хранится у вас?

– Для этого у нас есть единая информационная система государственных архивов Петербурга. Она, кстати, одна из лучших в стране. Меня часто спрашивают коллеги из других регионов, как нам удалось такой замечательный инструмент создать, и я всегда отвечаю так: «Секрет прост – 10 лет и миллиард рублей». Именно столько город вложил в развитие государственной информационной системы «Архивы Санкт-Петербурга».

– При этом еще и новые хранилища строятся?

– Конечно. Один из самых долгожданных и дорогих подарков к нашему юбилею от города – это как раз новое здание в Красногвардейском районе, которое находится недалеко от станции метро «Ладожская».

В нашем распоряжении окажутся 18 тысяч квадратных метров, куда переедут Исторический архив и Центральный государственный архив литературы и искусства (и мы навсегда ликвидируем очереди в их читальные залы!). Кроме того, в новом здании будут еще и комфортные помещения для проведения выставок и научных конференций.

Но главное, что при нынешних темпах приема новых документов мы значительно отодвинем по времени риск утратить возможность комплектования архивов, как это уже было в 2014 году перед открытием новых архивохранилищ на улице Антонова-Овсеенко. Мы также сможем возобновить сотрудничество с теми, кто прекратил передавать документы на государственное хранение. Сейчас у нас 808 источников комплектования. Прежде было больше. Дело в том, что в свое время многие предприятия, пройдя процедуру акционирования, воспользовались лазейкой в законе и стали хранить документы у себя.

– Вам удастся такие предприятия переубедить?

– Мы приглашаем в наши хранилища руководителей предприятий, чтобы они сами увидели, под чью ответственность они передают свои документы. И такие экскурсии служат самым лучшим аргументом. К примеру, не так давно у нас был директор «Петербургских самоцветов», и мы ему показали уже имеющиеся фонды этого предприятия. Директор открыл наугад одну из папок и нашел в ней рецепт эмали, который был утрачен после ухода с предприятия поколения старых мастеров. Как он радовался этой находке! Вот и получается, что единственный путь в вечность – через госархив.

– А с государственными учреждениями вы тоже сотрудничаете?

– Конечно. Мы для них безвозмездно и быстро отрабатываем любые запросы. И в первую очередь – поступающие от граждан. Например, касающиеся получения социальных льгот и выплат. И если еще несколько лет назад 80% петербуржцев сами приходили в архивы за такими справками и лишь 20% подобных запросов было из Пенсионного фонда, то теперь все прямо наоборот.

Люди подают заявления по принципу одного окна, запросы регистрируются в Пенсионном фонде, и дальше мы уже между собой обмениваемся необходимыми данными в самый короткий срок.

– Сами горожане по какому еще поводу могут лично обратиться в архивы?

– Например, с так называемыми тематическими запросами. Скажем, любой человек, если он хочет составить свою родословную, может прийти в читальный зал любой из 30 городских библиотек, где есть подключение к нашему порталу, и бесплатно получить информацию о предках из, допустим, хранящихся у нас метрических и исповедальных книг, списков налогоплательщиков или других документов.

Но можно и из дома посмотреть: платишь 77 рублей в сутки через систему эквайринг и получаешь данные. Согласитесь, это недорого – больше на общественный транспорт потратишь.

– Оперативная обработка запросов стала возможна благодаря оцифровке архивных данных?

– Да. Эта работа сейчас активно ведется, но, разумеется, еще далеко не закончена. Кроме того, на нашем сайте можно проголосовать за то, какую книгу или документ нужно оцифровать в первую очередь. Ведь интерес пользователей – это для нас тоже ориентир. Но одна из моих ближайших задач – сделать бесплатный доступ к оцифрованным данным архивов уже из всех городских библиотек.

Люди хотят знать. Это ключевой девиз нашей работы, которая к тому же имеет государственное значение. Ведь архивный фонд Санкт-Петербурга является частью архивного фонда Российской Федерации, а Росархив с 2016 года напрямую подчинен президенту страны. Что само по себе доказывает, какое значение Владимир Путин этому придает. Ведь каждое его решение основано не на мифах или на чьем-то мнении, а на подлинных фактах и документах.

Например, чтобы не допустить фальсификации истории Великой Отечественной войны, глава государства поставил задачу архивистам страны оцифровать все документы той поры и обеспечить свободный доступ к этой информации из любой точки мира. И сейчас на портале Президентской библиотеки есть раздел, где можно увидеть все материалы буквально день за днем начиная с 1934 года и до осени 1941 года – пока успели дойти только до этого периода.

– Петербургские архивы ведь тоже принимают участие в оцифровке данных этой поры?

– Да, безусловно. Мы оцифровываем свыше миллиона документов в год. Более того, мы даже выпустили книгу «Ленинград накануне блокады» (правда, презентовать ее будем уже в январе), где содержатся самые подробные данные о жизни предвоенного города.

– Чтобы сделать с помощью техники доступным прошлое, приходится, наверное, заглядывать и в будущее – осваивать передовые технологии?

– Мы постоянно боремся со временем, хотя должны его сохранять. (Смеется.) А если серьезно, то мы просто хотим многое успеть за то время, что нам дано для работы. К примеру, уже год сотрудничаем с Санкт-Петербургским государственным электротехническим университетом «ЛЭТИ» над внедрением прибора, в основе работы которого лежит гиперспектральный анализ. В медицине с помощью подобной техники определяют на ранних стадиях рак, а в криминалистике – подлинность документов. А мы решили эту технологию приспособить для наших архивных целей.

– Каким образом? Чем этот прибор может быть полезен?

– Прежде всего такой прибор помогает извлекать информацию из так называемых затухающих текстов. А ведь это чрезвычайно важно для многих жителей нашего города. Например, у нас хранится около 73 тысяч домовых книг, некоторые из них одно время лежали в подвале, и из-за сырости в них стали обесцвечиваться чернила.

Раньше на соответствующие запросы граждан мы отвечали, что, мол, есть документ о том, что ваша семья проживала по такому-то адресу в такое-то время, но прочитать его не представляется возможным. Все. Точка. Человек терял право, допустим, на получение льгот в рамках социального кодекса для тех, кто жил в городе в годы блокады. Теперь же для нас это не препятствие.

– Надо полагать, это не единственная уникальная способность такого прибора?

– Конечно. С его помощью также можно практически моментально определять, заражены ли архивные документы смертельными для них плесенью или грибками. Тогда как при обычном лабораторном анализе на это уходит девять дней! Благодаря этому прибору мы уже
«вылечили» более 4 тысяч листов документов.

– А как хранить документы, существующие лишь в электронном виде?

– Это отдельная проблема, к решению которой мы тоже приблизились. Да, действительно, подобных документов становится все больше. Например, во время пандемии коронавируса Комитет по градостроительству и архитектуре осуществлял согласование проектов только в электронном виде.

Но Росархив уже утвердил изменения в архивные правила, позволяющие ставить на государственный учет электронные документы. Сейчас соответствующие стандарты разрабатываются.

– Иногда приходится слышать сетования исследователей, что, мол, архивы в городе постепенно начинают «закручивать гайки». Можете прокомментировать – так ли это на самом деле?

– Это миф. И исходит он, как мне кажется, от частных генеалогов, зарабатывающих на доверчивых гражданах, желающих составить родословную своей семьи. Кто проверит, посещал ли такой «генеалог» тот или иной архив для розысков? А ценники за такие «исследования» немаленькие.

Мы же, со своей стороны, выпустили путеводитель по городским архивам с подробными указаниями, где, что и как следует искать. Постараемся, чтобы он был во всех библиотеках города. Заказывайте – пользуйтесь. И еще один момент. Перфекционизм – родовая черта архивистов. И если они иногда не слишком быстро выполняют запросы, то это не оттого, что ленятся, а просто перепроверяют самих себя – а вдруг не все документы по заданной теме они нашли для пользователя.