Накануне завершился I Петербургский музыкальный фестиваль имени С.К. Горковенко – дирижера и композитора, со дня рождения которого в будущем году исполнится 85 лет. О главной задаче проекта рассказал его художественный руководитель Антон Лубченко.

– Антон Владимирович, в Петербурге организуется много музыкальных фестивалей. Чем ваш проект отличается от других?

– Мы решили сосредоточить наше внимание на том пласте музыки, который сегодня остается неизвестным или недостаточно изведанным. Это музыка, которая принадлежит величайшим авторам, но до этого времени оставалась в тени. Я как дирижер открыт совершенно любым экспериментам, фамилиям и наименованиям, но основу моих интересов составляют задолженности, до сих пор имеющиеся перед такими мастерами, как Прокофьев, Чайковский, Шостакович, Кабалевский, Пуччини, Мендельсон...

Перечислять можно бесконечно. Я думаю, что прежде всего мы должны отдать эти долги. В этом и состоит задача фестиваля. Тем более что она полностью отвечает традициям самого маэстро Горковенко, который играл очень много новой музыки.

– Фестиваль носит имя Горковенко, в концертах участвовал оркестр, которым он руководил 40 лет... Что еще связывает ваш проект со Станиславом Константиновичем?

– Мы включили в открытие нашего фестиваля сочинения Валерия Гаврилина, чье творчество неразрывно связано с Губернаторским оркестром (бывшим оркестром Ленинградского радио и телевидения) и со Станиславом Горковенко непосредственно. Ему и его коллективу Гаврилин не раз доверял свои премьеры.

Мы продолжили эту традицию. На открытии был исполнен вокально-симфонический цикл «Земля» Гаврилина, до сих пор ни разу не звучавший с концертной площадки целиком (хотя в 70-е годы он был записан Станиславом Горковенко и Эдуардом Хилем на грампластинку), а также симфоническая сюита «Свадьба», ноты которой долгие годы считались утерянными.

– Как удалось их найти?

– Ноты тех сочинений, которые не исполнялись, искать довольно сложно. Как правило, поиски ведутся в архивах. Но найти что-то интересное – это только первый шаг. У нас работает большая команда, целый штат нотных редакторов, которые приводят найденные материалы практически к издательскому уровню.

Например, партитура сюиты Гаврилина недавно была впервые издана, но без оркестровых голосов. Нам пришлось заново набирать ее, чтобы сделать оркестровые голоса. Та же самая история с «Фантазией для фортепиано с оркестром фа минор на тему фантазии Шуберта» Дмитрия Кабалевского.

Ноты симфонии Курта Вайля я привез из Берлина – в России их нет, из Интернета скачать сложно, потому что это все серьезно охраняется авторскими правами, а мы соблюдаем законодательство.

– С каким из произведений работать было сложнее всего?

– Самая большая редакторская работа заключалась в восстановлении партитуры Сергея Прокофьева к фильму Игоря Савченко «Партизаны в степях Украины». Она была утрачена во время пожара на «Мосфильме», я восстанавливал ее по дирекционам. В них музыка записана на двух-трех, иногда четырех-пяти строчках, но не более, хоть и с подробными разметками – как данный аккорд или подголосок нужно расписать в партитуре.

Для тех, кто чуть меньше знаком с классическим творчеством, объясню, что партитура может включать до полусотни, а в некоторых случаях даже до сотни строчек, звучащих одновременно. И чтобы расписать из дирекциона полную партитуру, требуется не только тщательность и ответственный подход к делу, но и музыкальное чутье, образование. И, несмотря на детальные указания Прокофьева, которые он делал для своих ассистентов, конечно, всегда остаются мелочи на усмотрение редактора.

Но в музыке нет мелочей, вот в чем дело! Мне помогло то, что я немало дирижировал Прокофьева и у меня уже был опыт восстановления партитуры его оперы «Повесть о настоящем человеке». За эту запись и постановку мы в свое время даже получили международную премию.

Восстановление музыки к фильму «Партизаны в степях Украины» – вторая моя работа с утраченным материалом Сергея Прокофьева и точно не последняя. В Государственном архиве в Москве хранится еще не одно его сочинение, которые требуют повторного создания партитуры по дирекциону.

– Но ведь музыка прозвучала в фильме. Значит, при восстановлении можно было взять за основу это исполнение?

– В фильме музыка звучит не полностью. Как правило, в кино используется не больше 50 процентов того, что сделал композитор, а зачастую и меньше. Именно поэтому музыка к фильмам обычно издается потом отдельными пластинками, компакт-дисками... Так же и тут.

– Ваш фестиваль в этом году состоялся впервые. Станет ли он регулярным, ежегодным?

– Конечно, мы были бы рады, если бы он стал еще одной культурной традицией Петербурга. Но это нужно заслужить.