Прежде чем начать создавать одежду, Стас Лопаткин занимался изобразительным искусством – живописью и графикой.

«У меня было несколько грантов, полученных в этой области, – говорит он. – А затем, спустя время, я стал создавать одежду. Этот выбор был сделан, потому что я человек нетерпеливый и сидеть на чердаке в мастерской, ждать признания или просто момента, когда можно свои произведения представить публике и она их оценит, мне тяжело. В моде результат можно гораздо быстрее увидеть, получить и представить».

Модный дом Стаса Лопаткина был открыт более 20 лет назад на Петроградской стороне, на Подрезовой улице, в квартире на первом этаже. Это помещение, переоборудованное под производство, дизайнер использует до сих пор. А еще через 10 лет после первого появилось помещение на улице Ленина.

«Сейчас 90 процентов времени я занимаюсь нашим ателье, работой с частным клиентом. Это дает стабильный доход, часть которого я трачу на искусство. Дизайнеры ставят для себя разные цели – для чего они зарабатывают деньги. Для меня цель – это создавать высокую моду», – рассказывает Стас Лопаткин.

Каждый год дизайнерский бренд делает коллекцию первой линии. «С тех пор как пропала Aurora fashion week, мы не можем показывать свои коллекции на неделях моды. Поэтому мы решили, что будем участвовать только в специальных проектах. Одним из них является арт-проект «Ассоциации» в Царском Селе, в Екатерининском парке, который проходит уже 12 сезонов. В этом проекте я участвую с самого основания, показ происходит именно так, как я себе представляю показ высокой моды», – отмечает собеседник «Петербургского дневника».

Еще одно направление – работа с театрами, изготовление костюмов для спектаклей.

Конечно, определенные трудности в работе вызвали и пандемия COVID-19, и санкции. «Из-за коронавируса многие дизайнеры остановили свою деятельность, так как платья стали никому не нужны. Но я придумал линию HOME: люди стали сидеть дома, и мы перешли на предметы интерьера из текстиля, подушки, покрывала, шторы... Все, что мои девочки могли сшить, кроме платьев, мы шили, – вспоминает Стас Лопаткин. – Придумали дизайн масок, которые были обязательным элементом в повседневной жизни, мы их продавали по всему миру, и это нас спасло».

Из-за политической ситуации еще в феврале с модным домом петербургского дизайнера отказались работать крупные иностранные компании, которые поставляли ткань.

«Такие, например, как Loro Piana, Holland & Sherry, – перечисляет Стас Лопаткин. – Англичане, кстати, первые отказались с нами работать. Остались только маленькие компании и стоковые ткани. Что будет дальше, я не знаю. К сожалению, в России аналогов таких материалов пока нет, поэтому получается, что нужны собственные производства».

Спрашиваем у дизайнера, каким он видит свой бренд через пять лет. «У меня часто интересуются: если бы у меня было много денег, отказался бы я от частных заказов и занялся бы только созданием коллекций и творчеством? Я говорю, что нет. Так как мои клиенты – это мой двигатель. Я считаю, что ни один художник не должен работать в отрыве от происходящего вокруг, так как это в любом случае реакция. Реакция влияет на то, как человек хочет выглядеть, о чем он думает, куда он ходит», – рассуждает дизайнер.

Он признается, что бренд может заниматься не только высокой модой, но и производить более доступную, бюджетную продукцию.

«Это особенно важно сейчас, когда на самом деле созданы хорошие условия для импортозамещения. Но при этом я понимаю, что мне не разорваться, мне тяжело заниматься несколькими проектами одновременно. Хотя если бы нашелся кто-то, кто бы помог вложиться и заняться этими проектами, я бы согласился... В любом случае я все-таки в первую очередь художник и только во вторую – бизнесмен», – резюмирует Стас Лопаткин.