Вышедший за год до сериала «Игра в кальмара» отечественный проект «Игра на выживание» моментально попал в списки самых оригинальных явлений российского кинематографа.

«Такого у нас еще не снимали», – самая частая реакция зрителей. Авторы проекта взяли знакомый по западному кинематографу сюжет о том, как случайно объединенные в группу люди борются за жизнь, щедро приправили это экшеном и саспенсом, в итоге получился оригинальный сериал, который смотрится на одном дыхании. Актриса Линда Лапиньш, исполнившая роли сразу двух персонажей – близняшек Викторию и Ольгу Кемпиннен, рассказала, чего ждать от второго сезона. Его уже можно посмотреть в онлайн-кинотеатре Premier.

По сюжету «Игры на выживание», 16 человек приезжают в Сибирь для участия в реалити-шоу «Выживший». Среди них есть две звезды – Александра Бортич и Алексей Чадов, которые играют сами себя. Однако уже на месте герои понимают, что бороться им придется не за главный приз в миллион евро, а за собственную жизнь. Хотелось бы обойтись без спойлеров, однако для понимания интервью важно знать, что Вика Кемпиннен умрет, а вот ее сестра – нет.

– Когда вы узнали, что у сериала запланирован второй сезон и для вас там будет роль, несмотря на то что ваша героиня погибает?

– Окончательно все определилось только в самый последний съемочный день. Если вы помните, в конце первого сезона появляется Оля Кемпиннен, однако изначально планировалось, что в толпе лишь мелькнет блондинка, похожая на Вику. Так мы решили проложить мостик ко второму сезону. Однако, конечно, последнее слово в съемках всегда за каналом. После, не побоюсь этого утверждения, оглушительного успеха сериала ТНТ принял решение, что второму сезону быть.

– В Интернете есть информация о том, что съемки сериала шли в строжайшей тайне и даже сами актеры не видели сценарий целиком, вам якобы присылали только по две серии. Это так?

– Отчасти это правда. Любой сценарий – это такая меняющаяся история, а Карен Оганесян – один из самых «живых» в творческом плане режиссеров, из всех кого я знаю. Во время работы он всегда отталкивается от конкретной ситуации, прислушивается к актерам и всегда готов вставить в сюжет какие-то случайные и интересные моменты. Например, только во время съемок родилась некая дружеская линия Вики Кемпененн и деда Семена Приходько, которого играет Валерий Скорокосов. Просто режиссер увидел, как мы общаемся за кадром, и решил добавить какие-то разговоры в сериал. Так родилось множество линий и сцен. Я думаю, это хорошая тактика, потому что такие «живые» проекты всегда интереснее и смотрибильнее заранее прописанных и рассчитанных. К началу съемок полного сценария сезона в принципе не было, только скелет, то есть мы знали, чем все закончится, какие персонажи погибнут, но конкретных сцен прописано не было. Потом сценарий вроде бы появился, но мы все равно все меняли по 100 раз.

– В сериале с каждой серией рос накал страстей. Сначала появились жуткие уголовники, потом зомби, потом людоеды, потом некие тайные сотрудники Министерства обороны РФ. Когда вы узнавали сюжеты новых серий, вас это удивляло?

– Нет. Во-первых, мы понимали, в какой проект пришли: игра на выживание все-таки. Во-вторых, еще до съемок Карен Левонович говорил со всеми актерами и рассказывал какие-то важные этапы развития событий.

– А были сцены, которые вас удивили или напугали именно как зрителя?

– Наверное, самой жуткой мне показалась сцена, когда Татьяна Новак, которую играет Настюша Тодореску, просыпается в логове маньяка, отпиливающего людям ноги. Эту сцену я не видела ни на съемках, ни во время монтажа. Я даже не успела познакомиться с актером Олегом Жаковым, который сыграл этого маньяка. В общем, я смотрела ее глазами зрителя, и выглядело все очень жутко. Ну, и, конечно, производит впечатление сцена с огромной колбой воды, в которой пытаются не утонуть четверо людей.

Вообще, я в детстве серьезно тонула три раза, поэтому сцены с водой даются мне тяжело. Так, в актерском плане мне сложнее всего далась сцена, когда моя героиня вместе с Семеном Приходько оказалась в запертой клетке, которая медленно погружалась в воду. Для меня это было жутким испытанием: мы снимали сцену полтора дня, то есть я находилась там часов 20. Оборудование, на котором держалась клетка, было очень старым, поэтому я опасалась, как бы трос не оборвался. Конечно, рядом были спасатели, но клетка весит несколько тонн, а выход из нее – внизу. Соответственно, пока спасатели будут разворачивать клетку, открывать запертые на замок двери, мы могли задохнуться. Тем более, что я была заперта на две двери. Кстати, в реальности это выглядело страшнее, чем на экране.

– Второй сезон вы снимаете так же, то есть без четкого сценария?

– Сценарий, конечно, есть, но мы его раз 20 переписывали. Если ты идешь работать с Кареном Оганесяном, то надо быть к этому готовым.

– Первый сезон – это экшен, саспенс, триллер. Во втором сезоне все так же?

– Нет, второй сезон более психологический. Мы должны ответить на вопросы зрителей, которые у них возникли после просмотра первого сезона. Именно поэтому мы показываем не только саму игру, в которую попали персонажи, но и ее изнанку. Также мы подробно раскрываем истории персонажей, часть из которых зрителям уже знакомы. В первую очередь историю Вики и Оли Кемпиннен, Игоря Верника (играет сам себя. – Ред.), Николая Субботы и других.

– Судя по первому сезону, в котором вы тонули, бегали, прыгали, падали и делали много других физических упражнений, на съемках вам приходилось нелегко. Во втором сезоне было проще сниматься, чем в первом?

– Однозначно сложнее. Первый сезон мы снимали в Абхазии, а второй – в Узбекистане. Я, как и большинство людей, очень плохо переношу жару, а температура там поднималась до плюс 60-65 градусов! Это был просто ужас! У директора съемочной группы Петра Черных навигатор в машине расплавился. Во время съемок сцены в пустыне Вова Веревочкин трижды падал в обморок! Гримеры просто измучились, потому что все их труды стекали в декольте минуты через две. Испокон веков известно, что люди в жарких странах неторопливы и расслабленны. Это понятно – когда на улице плюс 60, то бегать и прыгать просто невозможно, люди берегут свои силы. Я их полностью понимаю, мне было лень даже выходить из номера с кондиционером, хотя съемочная площадка была буквально в 20 секундах ходьбы. При этом у нас экшен-проект, поэтому приходилось подключать все внутренние ресурсы, чтобы выдать драйв, необходимый проекту. Работали мы по 12-14 часов в сутки, причем в весьма теплых для такой погоды костюмах. И в завершение съемок вся наша группа слегла с ковидом. Мне повезло: о болезни я узнала, уже вернувшись домой, поэтому просто отлежалась в собственной кровати. Другие ребята оказались на три недели запертыми в гостиничных номерах площадью пять на пять метров. Несмотря ни на что, сейчас я понимаю, что было классно.

– Вы как-то готовились к съемкам второго сезона?

– Главной моей задачей было продумать образ Оли Кемпиннен. Карен Оганесян позволил мне поучаствовать в создании моей героини, за что я ему бесконечно благодарна. Мы где-то с начала прошлой зимы встречались с Кареном и сценаристом Сережей Калужановым втроем и обсуждали, кто такая Оля, какая она будет и что мы хотим показать.

Еще я похудела на 10 килограммов. Во время съемок первого сезона я на хачапури и шашлыках, которыми нас кормили, поправилась на семь килограммов. Когда персонажи должны были быть голодные, холодные после шатаний по тайге, у меня вместо лица была просто круглая шайба! Слава богу, что тогда все персонажи уже носили свободные комбинезоны и мои набранные килограммы не были видны. Помню, оператор Юра Коробейников, которого я просто обожаю, подошел и сказал: мол, родная, а ты часом не поправилась? Я ответила: «Нет! Это ты меня плохо снимаешь – берешь снизу, и всем кажется, что у меня три подбородка. А на самом деле я очень худая». В общем, посмеялись мы тогда, но я поняла, что действительно распустилась, поэтому за двухнедельный перерыв перед съемками двух последних серий взяла себя в руки и скинула четыре-пять килограммов, а позже вернула нормальный вес. Ко второму сезону я была весьма стройной, но мне хотелось более достоверно сыграть больного израненного человека, поэтому я продолжила худеть во время съемок. 10 килограммов я сбросила к моменту, когда моя героиня максимально обнажается. Сейчас я поддерживаю вес на оптимальном уровне, мне надоело, что он всю жизнь у меня скачет. Мне уже 34 года, поэтому я решила, что уже должна всегда выглядеть хорошо. Но, кстати, я никому свои взгляды и вкусы не навязываю, люди должны сами решать, в каком весе им комфортно жить.

– В Интернете много пишут про то, какой сложный был кастинг. Вам было лестно, что именно вам доверили роль Вики Кемпиннен, которая является самым любимым зрителями персонажем – после Николая Субботы, разумеется?

– Я с таких позиций роли не оцениваю. Мне кажется, все персонажи нашего сериала очень интересные, всем актерам было, что играть. Роль бухгалтера Елены Балашовой, которую сыграла Ульяна Лукина, очень сильная. Роль Марины Черкизовой, которая досталась Юлии Волковой, – это вообще подарок для любой актрисы. А образ борца ММА, который оказывается геем и не может это принять? Это же невероятная человеческая трагедия, представляете, как Михаилу Кремеру было интересно работать?

– Во втором сезоне на первый план вышла Оля Кемпиннен. Как думаете, она сможет стать более интересной зрителям по сравнению с Викой?

– За зрителей я не скажу, но мне гораздо интереснее играть Олю. Я очень люблю Вику и прекрасно понимаю, почему она так сильно нравится зрителям. Она немного супергерой. Она дерзкая, решительная, а большинство людей в реальной жизни не могут позволить себе такое поведение. Конечно, людям нравится смотреть на такую свободу. При всем при этом Вика – понятный персонаж, а в Оле огромное количество противоречий. На ее примере можно увидеть становление внутренней силы, и вот это мне по-настоящему интересно играть. Хотя как зрителю мне наблюдать за таким тоже очень интересно.