На предыдущих заседаниях представители прокуратуры Санкт-Петербурга (это истец по делу) зачитывали архивные документы. Сейчас пришел черед для опроса свидетелей. Им помогли добраться до зала суда девушки из общественной организации «Волонтеры Победы». Присутствовала на заседании и директор Музея обороны и блокады Ленинграда Елена Лезик.

ПРОТИВ МИРНЫХ ЛЮДЕЙ

Для прокуратуры принципиальное значение имели не столько описания тяжкого блокадного быта, сколько подробности авианалетов, злонамеренных разрушений коммуникаций, продуктовых складов и так далее.

Требовалось доказать, что гитлеровцы целенаправленно уничтожали гражданское население. А также – что им в этом помогали солдаты и добровольцы из других стран. География помощи Гитлеру, по данным прокуратуры, простирается от Испании до Польши: на стороне вермахта воевали французы, чехи, голландцы и многие другие.

Кроме того, экономисты подсчитали окончательную сумму ущерба, причиненного блокадой и ее последствиями. К таковым можно отнести даже проблемы со скелетом, которые возникали у «детей блокады» на протяжении всей жизни из-за плохого питания в раннем возрасте. Нашлись врачи, которые обследовали членов организации «Дети блокады» на протяжении всей их жизни, и они могут подтвердить эти факты, опираясь на медицинские документы.

Разрушенные здания и коммуникации, ущерб здоровью, поврежденные объекты культурного наследия – все это было оценено в 35 триллионов современных рублей.

ЦИФРЫ И МОТИВЫ

На суде прозвучало, что число жертв составило не менее 1 093 842 человек. Ранее в официальные цифры не входили, например, те, кто умер в эвакуации от необратимых изменений в организме, вызванных длительным голоданием.

Не определено, как блокада сказалась на продолжительности жизни тех, кто ее пережил, а также на жизни их потомков. Поскольку для юристов главное значение имеют мотивы деяния, были подняты не только советские, но и немецкие архивы, в том числе протоколы допросов офицеров вермахта.

ПРИЗНАЛИ САМИ

В одном из приказов, от 28 августа 1941 года, руководство немецкой армии заявило: «Чтоб избежать больших потерь в живой силе, приказано ни в коем случае не наступать пехотой на Ленинград, а действовать иначе, разрушая коммуникации и создавая ленинградцам естественные условия для скорейшей гибели». В приказе уточнялось, что задачу с питанием такого большого города немецкие власти на себя брать не собираются. Как и финские власти, для которых существование большого города рядом с их границей служило дополнительным источником опасности.

Историк Никита Ломагин привел в пример мнения своих коллег Валентина Ковальчука и Геннадия Соболева, которые называли такие цифры потерь: 850 тысяч человек только в первую зиму и не менее 1 миллиона по итогам всех 900 дней. Процитировал он и немецкого военного преступника Альберта Ганценмюллера (к сожалению, сумевшего избежать правосудия). Тот, не скрывая, называл действия по уничтожению ленинградцев геноцидом.

ПОМНИТ ВСЕ ОБСТРЕЛЫ

На суде выступили председатель общественной организации «Жители блокадного Ленинграда» Елена Тихомирова и блокадница Нина Сигал.

Те страшные годы Нина Сигал провела в своей комнате на 16-й линии Васильевского острова. Помнит обстрелы: однажды снаряд пробил насквозь стену соседнего дома, а упал и взорвался уже на 19-й линии. В следующий раз осколок выбил все окно – пришлось заткнуть его одеялом, и в комнате воцарился вечный мрак. Когда их эвакуационный поезд шел по Новгородчине, фашисты его бомбили, несмотря на красные кресты на крыше.

Аналогичный процесс сейчас проходит и в Ленинградском областном суде. По оценкам историков, в 1941-1944 годах в регионе были убиты 33 тысячи мирных граждан, свыше 109 тысяч военнопленных, более 276 тысяч человек угнаны на работы.