Дмитрий Гриневич – не типичный цирковой артист сразу по нескольким причинам. Во-первых, он вышел на манеж только в 25 лет, что немыслимо поздно для индустрии. Во-вторых, он работает с самым молодым акробатическим снарядом – колесом Сира, поэтому в состоянии удивить даже заядлых любителей цирка новыми номерами. Однако больше всего зрителей, конечно, поражают животные, с которыми работает артист. Дмитрий Гриневич уверяет, что змеи и крокодилы по потребностям мало чем отличаются от кошек и собак.

Публикация сделана в рамках специального проекта «Петербургского дневника» к 145-летию Большого Санкт-Петербургского государственного цирка, который часто называют именем основателя Гаэтано Чинизелли.

– Почему вы выбрали именно колесо Сира?

– Я профессиональный танцор – закончил отделение народных танцев хореографического училища и успел год отработать в ансамбле. Работа с колесом Сира подразумевает пластику и легкость движений почти как в танце. Возможно, поэтому у меня с этим снарядом сразу все сложилось: когда ты можешь руками, ногами, жестами, да еще и в колесе показать свои чувства и эмоции и рассказать о них – это просто невероятно.

Кроме того, колесо Сира – один из самых молодых акробатических инструментов. Подобным колесом пользовались немецкие спортсмены в середине ХХ века, однако именно как цирковой снаряд его популяризировал акробат Даниэль Сир только в середине 90-х. Когда я только начинал репетировать с этим колесом, в России почти не было цирковых артистов, работающих в этом жанре, однако сейчас ситуация, конечно, изменилась.

– То есть вы пришли в цирк именно для того, чтобы работать с колесом Сира?

– Нет, в манеж меня привела любовь к девушке Валерии. Она работала в цирке артисткой балета и в 2004 году предложила мне присоединиться к новой программе. Мне было уже 25 лет, а это очень поздно для начала цирковой карьеры. Большинство цирковых артистов занимаются этим с детства, поэтому к 25 годам работают в двух-трех жанрах и имеют в арсенале какой-то большой сложный номер. Да и век циркового артиста очень короток – после 40 сложно поддерживать форму и делать то же самое, что и в 20-30 лет.

Мы с Валерией вместе танцевали в кордебалете, а позже с еще тремя девушками подготовили номер по жонглированию кубами. Через какое-то время наши партнерши начали выходить замуж, рожать детей, и мы с любимой остались вдвоем. С тех пор и выступаем вместе. Мы кстати тоже поженились, у нас двое детей: Глебушке 11 лет, а Мирочке – 8.

– Вы выступаете не только с колесом Сира, но и с не самыми приятными животными: змеями и крокодилом. Как вы к этому пришли?

– Случайно. Большую часть жизни и к змеям, и к крокодилам я относился прохладно, однако так получилось, что один человек ушел и мне предложили заняться животными. Я согласился и через какое-то время понял, что все животные одинаковы: хоть кошка, хоть собака, хоть змея, хоть крокодил. Да, последние не поддаются дрессировке и более опасны, но им так же, как и всем остальным, нужны забота и внимание.

Сейчас я работаю с четырьмя питонами, удавом и нильским крокодилом. Моя самая любимая змея – наш самый большой питон Джуна. Мы взвешивали ее год назад, и она весила около 33 килограммов, но последнее время активно растет. С ней выступаю только я, для супруги она слишком тяжелая. Кроме того, Джуна очень ползучая, поэтому ее надо постоянно контролировать.

С нашим крокодилом Чарли куда проще – он просто на радость зрителям очень артистично бьет меня своим хвостиком. Ему всего девять лет, он хорошо кушает и прекрасно растет. Сейчас его длина составляет около двух метров, поэтому я прекрасно справляюсь.

– Что будете делать, когда он вырастет?

– Он отправится на пенсию. Это не первый нильский крокодил, с которым я работаю. Предыдущий ушел на пенсию и прекрасно себя чувствует.

– Чарли вас кусал?

– Конечно. Он меня цапнул, когда я пришел заматывать ему мордочку скотчем перед выступлением. Но в этом нет ничего трагичного, если артист работает с животными, то укусы – часть профессии.

– Где живут эти животные? Не в квартире же?

– Конечно, нет. Мы повсюду возим с собой шорные – специальные комнаты для животных с бассейнами, где они могут с комфортом разместиться. Мы почти семь месяцев работали в Цирке Чинизелли, и здесь есть все условия для комфортного размещения животных. Например, во внутреннем дворе цирка мы разместили бассейны, чтобы животные принимали солнечные ванны. Змеи это очень любят. Конечно, не во всех цирках есть такая возможность, но в любом случае мы делаем все для того, чтобы наши питомцы чувствовали себя комфортно.

Кстати, с нами еще путешествует кошка, это наше любимое и действительно домашнее животное.

– Артистов цирка часто обвиняют в жестоком отношении к животным.

– Мы о животных заботимся лучше, чем о самих себе. Мы тщательно следим за их питанием, меняем воду в бассейнах каждые два-три дня и следим, чтобы она была нужной температуры. Мы их лечим. Кроме того, мы их даже не дрессируем, а просто демонстрируем зрителям в цирках. Наше с ними общение ограничивается уходом, то есть мы взаимодействуем, когда я их кормлю, пою, беру на руки.

Кроме того, цирковые животные в большинстве случаев живут гораздо дольше, чем в дикой природе. Джуне примерно 15-17 лет, а обычно питоны живут около 10 лет.

– Как люди реагируют, узнавая, что вы работаете с такими опасными животными?

– «Ого!»

– Вы разрешаете детям общаться с вашими животными?

– К крокодилу мы никого не пускаем, а к змейкам – пожалуйста. Они у нас очень мирные, укусят, только если во время кормления засунуть руку им прямо в рот. Дети никого из них не боятся, они, по сути, росли вместе с этими животными.

– Хотели бы, чтобы дети продолжили ваше дело, то есть стали цирковыми артистами?

– Не знаю, мы готовы поддержать любое их решение. Но если цирк их заинтересует, то им будет точно проще, чем когда-то мне. Они почти с рождения находятся в цирковой среде. Мы гастролировали все вместе, пока Глебушка не пошел в школу. В этом году Мира пошла в первый класс, и теперь мы путешествуем без детей. Скучаем, конечно, но лучше так, чем заставлять их постоянно менять школы.

Они с раннего детства тренируются с нами на манеже. Это и для общефизического развития полезно, а также хороший способ приучить детей трудиться, работать над собой. Например, Мира спокойно садится на шпагат, делает разные перевороты и колесо. Это, конечно, лишь малая часть того, что должен уметь цирковой артист, но начало хорошее. Она вообще, очевидно, тяготеет к сцене: легко идет на арену и не боится зрителей, которые на нее смотрят. Глеб же больше любит рисовать или проводить время за компьютером. Зато он постоянно шутит и с ним всегда весело.

– Вы представляете себя вне цирка?

– Нет. Для меня цирк – это магия, смешение всех видов искусств. В цирке нет ничего невозможного. Именно это когда-то меня и пленило. Меня привела сюда любовь к девушке, а оставила любовь к цирку.