На днях в поясе астероидов появилась малая планета Spbuni – «Петербургский университет». Такой подарок сделали университету астрономы. Сама планета, ранее носившая номер 549706, была открыта 10 лет назад Тимуром Крячко и Борисом Сатовским. «Петербургский дневник» побеседовал с Тимуром Крячко о том, кому обычно дарят такие подарки – звезду или планету, чем занимается сейчас «альтернативная космонавтика» и как астрономам помогают роботы.

Пока живет человечество

300-летие Санкт-Петербургского государственного университета (СПбГУ) будет отмечаться в 2024 году, но подготовительные мероприятия идут уже сейчас. В частности, на обсуждение имени для новой планеты ушло несколько месяцев. Изначально ректорат обратился в Институт прикладной астрономии с вопросом: есть ли для такого мероприятия подходящая планета (безымянных планет обычно в избытке). Там посоветовались с первооткрывателями и планету подобрали.

Далее на заседании коллегии почетных профессоров СПбГУ выбрали имя. Сначала предлагали «Альма Матер 1724» и «Петроколлегиум», затем остановились на Spbuni. Название утвердила 20-я комиссия Международного астрономического союза, и в очередном номере Бюллетеня рабочей группы была опубликована официальная информация о присвоении имени планете. Отметим, что ни Крячко, ни Сатовский в СПбГУ не учились.
«Но подарок университету мы сделаем с удовольствием», – отметили астрономы, кстати, открыли планету на Кавказской станции Казанского университета.

Небесные тела тем хороши, что названия за ними закрепляются до самого конца существования человечества. Их нельзя переименовать, как реки или города. По этой причине к процедуре присвоения имени подходят очень вдумчиво. Военачальники вообще не имеют шансов увидеть свое имя на космической карте, а политикам дается такая честь только через 100 лет после их смерти. Есть некоторые договоренности, которые, как считается, тоже будут действовать вечно. Например, все спутники Урана называются в честь героев пьес Шекспира. Астероиды между орбитами Юпитера и Нептуна традиционно называются в честь кентавров, на орбите Юпитера – в честь героев Троянской войны. Зато Пояс астероидов – самое большое их скопление, расположенное между орбитой Юпитера и орбитой Марса, изобилует до сих пор не открытыми небесными телами, и всем, кто хочет найти астероид (он же – малая планета) и назвать его в свою честь, следует начинать поиски именно там.

«Астрономический союз может и не согласовать название, – напоминает Тимур Крячко. – Вряд ли коллегам понравится, если вы захотите назвать его в честь любимой собаки. В честь себя – можно, но сами астрономы этого не любят. Самое приятное – эти планеты дарить. Я подарил жене и ее семье планету Малышкины. А если очень хочется увековечить свое имя в космосе, то тут больше подойдет комета: ее автоматически называют в честь открывателя. Охота за кометами – это спорт, а поиск малых планет – рутинное и тяжелое занятие».

Даст ответ метеорит

В последнее время в поиске стали помогать роботы: они сами наводят телескопы, фотографируют картинку с разной периодичностью, потом сравнивают их и ищут неизвестные объекты, которые как-то перемещаются относительно известных. Функция человека сводится к нажатию двух клавиш. Первой – если считаешь, что у робота, который что-то нашел, просто случился сбой. Или второй – если кажется, что объект реальный. Это приятнее, чем изнурительный поиск на фотопластинах с бессонными ночами на протяжении нескольких недель.

Обычно за одну ночь дежурства обнаруживается несколько новых объектов. Но просто так их увидеть – это еще не все. Надо рассчитать орбиту, а на это могут уйти годы. С планетой Sрbuni так и получилось: впервые Крячко и Сатовский увидели ее в 2011 году, но на построение орбиты ушло десять лет. Помогают другие астрономы: они ее тоже видят, с других станций и в другие телескопы, и из этих разных ракурсов наконец-то складывается картинка. Но как бы ни складывались обстоятельства, планета все равно «принадлежит» тому, кто ее первым увидел. А если это сближающаяся планета, то она, показавшись на миг, может уйти в далекий космос на несколько десятилетий, и придется ждать ее возвращения.

Обидно, но точные характеристики малой планеты не может дать даже очень сильный телескоп. Ее диаметр варьируется от 3 до 15 километров. Надо смотреть в инфракрасном свете, тогда можно разглядеть цвет, а уже по цвету (и составу) определять размер. У Казанского университета таких телескопов нет.

«Сейчас я занимаюсь поиском метеоритов, – рассказал редакции Тимур Крячко. – Метеориты могут многое рассказать об этапах происхождения вселенной, поэтому мы их называем альтернативной космонавтикой. Вместо того чтобы посылать космический корабль на планету или астероид и брать там пробы грунта, мы ищем этот самый грунт в египетских и чилийских пустынях. Самые лучшие метеориты – в Антарктиде, но ехать туда слишком дорого».