– Анастасия Григорьевна, недавно библиотека стала автором настоящей сенсации.

– Это просто подарок судьбы. Тем более удивительный, что во время предыдущего ремонта, который проходил в 80-х годах прошлого века, ничего не нашли.

Для нас самой ценной находкой является записка, написанная рукой Екатерины Николаевны Рощиной-Инсаровой, которая в дореволюционный период блистала на сцене Александринского театра. Ее участие в спектакле гарантировало аншлаг.

В записке говорится, что она доверяет некоей Варваре Ильиничне Дмитриевой получить причитающееся ей жалованье за апрель 1914 года. Кто такая эта женщина, мы пока не знаем. А вот про актрису мои коллеги нашли немало интересных сведений. Тем более ценных, что документов о Рощиной-Инсаровой у нас практически нет.

– Думаю, что читателям тоже будет интересно узнать об этой актрисе.

– Могу сказать, что, несмотря на сложный характер, Рощина-Инсарова была очень востребованной и самой высокооплачиваемой актрисой. Если Мейерхольд получал 6 тысяч, то она примерно 20 тысяч рублей в год.
У нас в библиотеке хранится только два документа, связанных с ней. Поэтому записка очень ценна, она будет передана в наше архивное собрание.

Туда же попадут и найденные вместе с ней афиши, которые издавались отдельными небольшими листами в виде газет. А также пачки из-под папирос двух крупных табачных фабрик – Асмолова (их ценителем был Николай II) и «Саатчи и Мангуби» (эти папиросы предпочитал Федор Достоевский). Обе фабрики носили титул «Поставщик двора его императорского величества», что говорит об их высоком качестве. Но самое интересное, что мои коллеги, начав изучать эти находки, узнали, что Владимир Асмолов был не только фабрикантом. Он занимался меценатством, и в конце 19-го века в Ростове-на-Дону построил каменный театр, в котором играл отец Рощиной-Инсаровой – Николай Пашенный. Представляете, какое удивительное совпадение?!

– Театральная библиотека – вообще кладезь раритетов. А правда, что начиналась она с обычного сундука?

– Начиналось все с Федора Волкова, Александра Сумарокова и Ивана Дмитревского. Эти три человека стоят у истоков современной театральной библиотеки. Что касается сундука… А где актеры могли хранить пьесы, в которых играли? Только в сундуках, которые в то время были и столом, и кроватью, и сейфом. Их возили за собой в те места, где приходилось выходить на сцену.

Когда был отстроен Александринский театр, библиотека поселилась там в маленьком помещении недалеко от сцены. Спустя полвека, в 1889 году, она переехала в здание на Театральной улице (ныне улица Зодчего Росси). И фонд потихоньку стал прирастать.

Очень серьезно библиотека пополнилась благодаря первому послереволюционному директору Александру Сергеевичу Полякову. Он сыграл большую роль в ее развитии. И именно он бросил клич деятелям искусства с просьбой передавать в библиотеку свои личные материалы.

– Этот призыв был услышан?

– Конечно. У нас, например, хранится архив Полякова, который был передан его племянником. Рукописи, дневники, воспоминания, письма и другие подлинные документы балетмейстера Михаила Фокина, актера Владислава Стржельчика, режиссеров Надежды Кошеверовой, Ефима Падве, Розы Сироты, театроведа Давида Золотницкого, балетного критика Николая Шувалова, искусствоведа Марии Мерцаловой и многих других.
На выставке «Храним и преумножаем» мы представили раздел из личного архива народной артистки Светланы Крючковой. А буквально на днях она передала нам несколько коробок с книгами из личной библиотеки. Вообще, надо сказать, что люди доверяют нашей библиотеке.

Самым значимым приобретением последнего времени стал блокадный дневник искусствоведа Андрея Андреевича Бартошевича. Во время войны он жил в этом доме, был инспектором Управления культуры, часто приходил в библиотеку и хорошо знал сотрудников, которые работали в блокаду. Кстати, библиотека никогда не закрывалась. В ЦГАЛИ сохранился журнал посещений Театральной библиотеки за 1942-43 годы. Там есть запись о том, что в библиотеку приходили актеры, например Владислав Стржельчик, Людмила Макарова, Лидия Штыкан, художник Валерий Доррер, историк балета Вера Красовская и другие известные люди. В 1942 году, с апреля по декабрь, в библиотеке побывало 235 человек. Зафиксировано 1221 посещение, книговыдача составила 3374 единицы. Это были самые суровые дни блокады.

Сейчас к нам может прийти любой человек, интересующийся театральным искусством. Для этого даже не обязательно записываться в библиотеку.

– Знаю, что в вашем собрании есть уникальные издания.

– Да, например, в коллекции «Русская драма» представлены рукописные и печатные экземпляры, которые охватывают практически весь репертуар российской сцены с 1754 по 1917 гг. Особую ценность представляют экземпляры с пометками и рисунками режиссеров. Они в буквальном смысле несут на себе печать истории.

У нас имеются прижизненные издания Мольера, Корнеля Расина и другие. В Театральной библиотеке сохранились переводы на русский язык пьес Мольера, которыми пользовалась русская труппа в 18-м веке. Среди них уникальный экземпляр пьесы «Школы мужей», датированный 1754 годом.
Красивейшие эскизы к балетам Людовика XIV. Подлинные рисунки костюмов и декораций Александра Бенуа, Льва Бакста, Николая Акимова, Эдуарда Кочергина и многих других художников.

– А какой будет судьба найденных недавно документов?

– Мы обязательно представим их на одной из наших выставок после того, как находки пройдут реставрацию.

– И что уже сделано? Как вообще решается вопрос с помещениями, которых библиотекам всегда не хватает?

– Сейчас у нас идет ремонт общего читального зала, который мы полностью обновим. При этом мы обязательно сохраним там определенную ауру, сочетающую дух классической библиотеки (здание – памятник культуры федерального значения) и современные элементы. Мы надеемся открыть читальный зал в конце сентября-начале октября.

– Не так давно вы получили помещения на улице Некрасова. Как проходит их освоение?

– Недостаток помещений – наша многолетняя боль. Даже при выделении дополнительных площадей нам все равно будет недостаточно места. В доме на Некрасова, о котором вы спрашиваете, нам выделили часть помещений на первом и втором этажах, а также подвал. Общая площадь составляет немногим более 400 квадратных метров.

Сейчас начинается этап проектно-изыскательских работ. Нужно выяснить, какую нагрузку сможет выдержать перекрытие между этажами. От этого будет зависеть, какой фонд мы там разместим. Возможно ли там будет установить движущиеся стеллажи, которые увеличили бы площадь хранения. А вот подвал для размещения фонда не пригоден.

Правительство города, которое хорошо понимает наши нужды, уже выделило на проектно-сметную документацию 1 миллион 600 тысяч рублей. Заключен контракт с подрядчиком. Работа пошла. Когда проект будет готов и согласован со всеми компетентными органами, тогда будет понятна и стоимость самого ремонта.

– Вы 35 лет служите библиотечному делу. Не хотелось бы что-то изменить?

– Я пришла в театральную библиотеку сразу после школы. Меня взяли на должность завхоза. Потом я стала секретарем директора, его заместителем. Это была хорошая школа.

Сегодня я даже не представляю, чем другим могла бы заниматься, и как бы жила без библиотеки.

Меня многие друзья спрашивают: как же так, ты 35 лет ездишь по одному и тому же маршруту, в одно и то же место. Неужели не надоело? А я, когда поворачиваю с Невского на площадь Островского и вижу Александринский театр, улицу Зодчего Росси, нашу библиотеку, – это такой восторг! Я не представляю, как можно работать в другом месте. Это мой второй любимый дом.