На днях Санкт-Петербургский государственный Молодежный театр на Фонтанке представил экскурсию по Измайловскому саду, которая заканчивается закулисьем.

– Семен Яковлевич, ваш театр и так популярен у публики. Зачем вам экскурсии? Не исчезнет ли таинство искусства?

– Вы знаете, однажды я был в цирке и наблюдал, как там «распиливали» человека. А потом по блату оказался за кулисами. Увиденное произвело на меня огромное впечатление. И я уверен, что и наш сад, и театральное закулисье будут интересны зрителю. Вот, например, у нас в Измайловском саду стоит памятник Дон Кихоту. Спектакль с этим названием более десяти лет не сходил со сцены. И скульптор подарил нам эту замечательную композицию. Мне кажется, когда люди в наше быстрое и шумное время идут в театр и видят эту или другие скульптуры сада, они постепенно входят в пространство спектакля.

– Какие премьеры вы готовите в этом сезоне?

– Вы знаете, в прошлом году я ставил в Большом театре в Москве оперу «Дон Жуан». И был полон каких-то неимоверных творческих сил. Стал репетировать не один спектакль, как обычно, а сразу три.

Но потом возникли сомнения: смогу ли? А так как я занимаюсь йогой уже 20 лет, я позвонил своему учителю в Мадрид, чтобы спросить: «Выдержу ли?» Он ответил: «Ты обязательно выдержишь». Вот этим нынешний сезон и будет отличаться. Продолжу репетировать три спектакля.

– Что это будут за постановки?

– Всех секретов раскрывать не стану. Могу назвать только один спектакль. Это «Васса Железнова» по пьесе Максима Горького. В заглавной роли заслуженная артистка России Екатерина Унтилова.

– Это будет новое прочтение? Или вы сохраните верность классическому произведению?

– Я думаю, что, когда театр разделили на классический и авангардный, совершили огромную ошибку. Бог же, когда создавал Землю, имел в виду цифру три. Рождение, жизнь, смерть. Мне кажется, что и сегодняшний театр также должен разделяться на классический, современный и авангардный.

Считаю, что мы – современный театр, который берет и оттуда, и оттуда. Поэтому у меня всегда сопротивляется организм, когда наш театр называют психологическим. У нас театр разный. Мы делаем и хеппенинги, и переводим действие в зал. Но мы уважаем автора. И, если берем, к примеру, пьесу Чехова «Три сестры», нам не надо, чтобы Тузенбаха играла женщина. Просто даже если я буду себя заставлять, то не смогу это сделать. А многим кажется, что именно это привлекает зрителя.

– Сегодня вообще модно шокировать публику, создавать не спектакль, а скорее просто зрелище. Как вы можете это прокомментировать?

– Американские исследования кино говорят о том, что получившийся фильм – это фильм, в котором 90 процентов фундаментального, проверенного искусства и только 10 процентов каких-либо новаций.

Мы не видим смысла переодевания мужчины в женщину, а женщины в мужчину. Мне близок совсем иной театр. И я не понимаю, почему сейчас модно именно так шокировать. Ведь можно шокировать искренностью. Мы пока здоровы. Наш театр настоящий и честный.