На аукцион выставили архив ленинградского художника и поэта Олега Григорьева. В него входят автографы, рисунки, рукописные тексты, печатные издания поэта разных лет. Всего 676 страниц оригинальных документов с 1962 по 1992 год. Стартовая цена лота – 1,5 миллиона рублей. Название необычное, из стихотворения поэта: «...Другой бы изнасиловал, а я лишь пнул ногой».

Литературовед Игорь Сухих в разговоре с корреспондентом «Петербургского дневника» отметил, что, несмотря на то, что нам может представляться странным продажа архива поэта с молотка, но, наверное, у наследников были основания для такой продажи.

«Конечно, хотелось бы, чтобы архив хранился в Публичной библиотеке или в Пушкинском доме, но сейчас мы живем в такую эпоху, когда продаются личные вещи хоть футболистов, хоть актеров. В нашем случае – писателя. К счастью или к сожалению, но это неизбежная ситуация: далеко не первая продажа. Есть аукционные дома, которые давно торгуют книгами с автографами, фотографиями Бродского, Довлатова. В какой-то степени это современная норма отношения к культурному наследию», – добавил он.

В государственном литературном музее «ХХ век» также добавили, что это общемировая практика – продавать предметы искусства, коллекции на аукционах.

«Иногда владельцы архивов выходят на музеи с предложением купить их. В данном случае владелец архива Олега Григорьева решил выставить на аукцион – его право. Надеемся, коллекцию приобретет заинтересованное лицо и, возможно, мы увидим тематическую выставку. Ведь не секрет, что частные лица, выкупающие предметы искусства, потом предоставляют их для экспозиции в государственные музеи и частные пространства», – выразили надежду там.

Григорьев-художник

Олег Григорьев родился в 1943 году в эвакуации в Вологодской области. После окончания войны мать с детьми вернулась в Ленинград. Григорьев хорошо рисовал: в 13 лет он поступил в художественную школу при Институте живописи, скульптуры и архитектуры имени Репина. Здесь его одноклассником и другом становится Михаил Шемякин.

Шемякин вспоминал, что учителя устраивали чистки в поисках «формализма». Тех, у кого не получалось идти по прямому и ясному пути соцреализма, тут же исключали. Такая участь постигла и Олега Григорьева. Позже в компании друзей Григорьев говорил: «Я должен был стать художником, но не отстоял себя как живописца».

И действительно, Григорьев писал мастерски. В 2019 году в Литературно-мемориальном музее Анны Ахматовой в Фонтанном доме проводилась выставка работ Григорьева «Холодно быть человеком». На экспозиции было представлено более 200 графических и живописных работ из частных собраний Петербурга. Благодаря этой выставке зритель смог увидеть полноценные картины и зарисовки Григорьева (многие из них были разорваны, но их воссоздали на выставке). На полотнах Григорьева преобладает повседневная рабочая жизнь 1970-1980-х: мостовые, дома и знаковые места Ленинграда, предметы быта, пустые стаканы и бутылки…

«Он был бородат, испит, болен, но на трезвую голову неожиданно превращался в ребенка, с простодушным удивлением и радостью открывавшего знакомый мир», – писал друг и биограф Григорьева Михаил Яснов. В своих картинах Григорьев концентрировался на простых и даже абсурдно детских образах. Ну кто всерьез будет разглядывать с десяток метел? Или кому интересны щенки в окружении ворон? Признанный зритель нашелся спустя тридцать лет после смерти художника.

Григорьев-поэт

Если к славе живописца Григорьев шел достаточно долго, то его иронично-абсурдные стихи мгновенно снискали популярность, ушли в городской фольклор. Он писал в лучших традициях обэриутской поэзии. Григорьев обнажал смешную трагичность и алогичность жизни. Поэт придумал для своих произведений малую форму, которую назвал «стихотворема». Это нечто среднее между стихотворением, поэмой, теоремой.

Поэзией Григорьев увлекся рано. По данным исследователей, в 16 лет он написал знаменитый катрен об электрике Петрове:
Я спросил электрика Петрова: 
– Для чего ты намотал на шею провод?
Петров мне ничего не отвечает
Висит и только ботами качает.

Стихи Григорьева написаны как бы от лица маргинала: сторож, кочегар, дворник, тунеядец. Главное свойство произведений – горькая ирония и трагичность, какой может обладать человек из городских социальных низов. Такой подход характерен для традиции петербургского текста – от Гоголя и до Довлатова. Хоть стихотворения Григорьева и стали популярными среди обывателей, в официальную печать их не допускали, а если даже и допускали, то публикации сопровождались постоянной критикой со стороны власти.

За Григорьева вступались известные поэты и писатели – Эдуард Успенский и Юрий Коваль. Но все безуспешно. По горькой иронии, поэта приняли в Союз писателей лишь в 1991 году, за полгода до смерти.

Григорьев – символ культурной жизни

Григорьев умер от язвы в 1992 году, не дожив и до 50 лет. Однако его книги, изданные после смерти, а также картины, собранные на выставках, иллюстрируют тяжелую жизнь, без которой не было талантливого человека. Многие свидетельства сохранились и в архиве «….Другой бы изнасиловал, а я лишь пнул ногой» – здесь 676 страниц рисунков, машинописных и рукописных текстов, автографов.

Сегодня память о Григорьеве хранят многие петербургские музеи – от Музея Анны Ахматовой в Фонтанном доме до литературного музея «ХХ век». Его книги читают, его стихотворения можно услышать из уст работяг, его картинами наслаждаются, его работы – искусство.