– Долгое время мы воспринимали Финляндию и Швецию как зону политического благоразумия. Что же изменилось в этих странах, внезапно решивших вступить в НАТО?

– Россия и Финляндия до последнего времени действительно могли
гордиться особыми добрососедскими отношениями. На протяжении многих лет наша страна входила в число трех крупнейших торговых партнеров Финляндии. Однако в 2014 году Финляндия как член ЕС присоединилась к общей санкционной политике. Российско-шведские отношения и до того не отличались особой благожелательностью, а после присоединения Крыма значительно ухудшились. Россию стали воспринимать как «государство-агрессор», НАТО – почти как миротворца. Знали бы об этом жители Багдада или Кабула, испытавшие последствия «натовского миротворчества»...

Нужно понимать, что и шведы, и финны после вступления в ЕС уже не могут проводить самостоятельную внешнюю политику. Мировоззрение местных политических элит, как и большинства людей в Европе, формируется под влиянием транснациональных компаний и информационных сетей. У западного человека практически нет возможности узнать альтернативный взгляд, скажем, на события в Донбассе. Мышление многих политиков пронизано эмоциями и воинственной риторикой, уровень русофобии – исключительно высокий. Кроме того, налицо интеллектуальная деградация элит! Вы видели в современной Европе политические личности масштаба Черчилля или де Голля?

Когда Зеленского на Западе начинают сравнивать с Черчиллем, последний, очевидно, переворачивается в гробу. Европейские политики XXI века все как один: не знают истории, не испытывают чувства ответственности ни перед будущим, ни перед своим избирателем, а войны воспринимают в духе компьютерных игр. Такая элита может не только завести европейское общество в экономический тупик, но и поставить на грань физического выживания.

– Как вы считаете, могут ли некоторые представители политической элиты исходить в своих решениях из вполне прагматичных интересов?

– Безусловно. Проамериканская позиция позволяет, закончив карьеру в Стокгольме или Хельсинки, комфортно переместиться на теплые места в Брюссель – в штаб-квартиру НАТО или институты Еврокомиссии.

И еще важный момент. Размышляя о европейском политическом ландшафте конца XX века, британский политолог Колин Крауч ввел понятие «постдемократия». Внешне все формы демократии на своем месте: свободные выборы, конкурентные партии, публичные дебаты, права человека... А на самом деле Запад вернулся во времена, когда немногочисленная экономическая элита концентрировала в своих руках политическую власть и манипулировала обществом.

– Почему Швеция и Финляндия не вступили в НАТО после Второй мировой войны?

– Война со всей очевидностью показала малым северным государствам их уязвимость. Швеция пыталась в 1948 году увлечь соседей идеей создания Скандинавского оборонительного союза, основанного на принципах коллективной безопасности и невмешательства в конфликты сверхдержав. Но правительства Дании и Норвегии решили искать защиту в тени более сильного в военном отношении партнера – США, выбрав курс на присоединение к НАТО. Швеция продолжила политику нейтралитета и пользовалась в мире заслуженным уважением как страна-посредник, хотя этот нейтралитет никогда не был беспристрастным – Стокгольм в годы холодной войны поддерживал тайное военное сотрудничество сначала с Великобританией, затем с США.

Что касается Финляндии, то побежденная страна оказалась на грани политического и экономического краха. Запад и СССР не могли простить ей сотрудничества с нацистской Германией. Финнам понадобились две кровопролитные войны с СССР, чтобы осознать: если они хотят сохранить независимость, нужно искать взаимопонимание со своим восточным соседом. Поэтому в основу внешней политики послевоенной Финляндии, так называемой линии Паасикиви, была положена идея добрососедских отношений с СССР. Замечу, проводить эту линию было сложно: горечь потери территорий, десятилетиями культивировавшиеся в финском обществе антисоветские настроения и опасения потери суверенитета... Однако финская политическая элита справилась с этой непростой задачей. Причем выздоровление пришло даже к тем политикам, которые в межвоенный период были серьезно больны русофобией и национализмом!

В итоге на севере Европы возникла конфигурация безопасности, получившая название Северного баланса. Военное сотрудничество Дании и Норвегии в рамках НАТО компенсировалось за счет усиления сотрудничества СССР с нейтральной Финляндией, при этом Швеция также оставалась нейтральной страной, но с прозападной ориентацией. Благодаря подобной архитектуре север Европы оставался самым спокойным театром холодной войны.

– Референдумы в Финляндии и Швеции решили не проводить, ориентируясь на данные социологических опросов. Насколько, на ваш взгляд, они объективны?

– Втянуть страны в альянс и правда долго мешало общественное мнение, в целом пацифистское. Однако западные СМИ все эти годы не сидели сложа руки, а после присоединения Крыма истерия вокруг «русской угрозы» заглушила все робкие голоса здравого смысла. Сейчас, по данным социологических опросов, 68 процентов финнов и 49 процентов шведов поддерживают вступление в НАТО.

– Насколько позиция президента Турции Эрдогана способна помешать процессу вступления Финляндии и Швеции в НАТО?

– В следующем году у Эрдогана выборы. Он создал имидж твердого, несгибаемого политика, который в своих действиях руководствуется национальными интересами Турции. Поскольку решение о приеме в НАТО принимается на основе консенсуса, Эрдоган просто не мог упустить шанс, чтобы не получить дивиденды. Заодно и позлить США.

Во время попытки военного переворота в Турции в июле 2016 года его власть реально висела на волоске! Вдохновителем переворота Эрдоган назвал турецкого богослова – имама Фетхуллаха Гюлена, который является духовным лидером движения «Хизмет» и проживает в США, в Пенсильвании. Может ли Эрдоган это забыть?

Кроме того, он считает террористической организацией Рабочую партию Курдистана, которая защищает права курдов в Турции, выступает за независимый Курдистан и десятилетиями ведет вооруженную борьбу с Анкарой. Эрдоган выдвинул список требований, который включает выдачу Финляндией и Швецией активистов этой партии.

– Какие риски несет вступление этих стран в НАТО?

– Есть что-то иррациональное в том, как некогда осторожные шведы и финны сломя голову несутся в НАТО «в поисках безопасности». Не нужно быть экспертом, чтобы увидеть – вступление в НАТО обеспечивает не безопасность, а опасность как для шведов и финнов, так и для России.

Американцы получат шанс превратить Балтийское море в «натовское озеро», разместить военные базы вплотную у российских границ. Тем самым они поставят финскую территорию под ответный удар.

Хорошо, если финны и шведы оговорят для себя право, как это сделали в свое время норвежцы и датчане, не размещать на своей территории военных баз и ядерного оружия. Но в отношении Финляндии такой уверенности нет. Кроме падения товарооборота и потери российских туристов, есть еще две чувствительные точки во взаимоотношениях России и Финляндии.

Первая – Аландские острова. Согласно Парижскому мирному договору 1947 года они сохранили демилитаризованный статус. Если натовцы решат на этом стратегически важном архипелаге разместить военные базы, это может привести к денонсации договора с российской стороны.

Вторая точка – Сайменский канал. Согласно договору, срок аренды Финляндией российской части канала продлен до 2063 года. Если Финляндия станет натовской страной, будет ли желание у России помогать и сотрудничать с враждебным государством?

Россия сейчас наблюдает за действиями своего соседа, не делает резких заявлений, оставляя возможность финнам еще раз все хорошо обдумать.