Яндекс.Метрика
  • Игорь Корнелюк

Певец и композитор Игорь Корнелюк: «Юра Шатунов – милый и трогательный манок в 80-е годы, которые многие вспоминают с ностальгией»

Коллега умершего певца – о том, каким человеком он был и каким мощным феноменом стало его творчество

Помню Юру, что это был милый и застенчивый парень, вежливый и очень мне симпатичный. Музыканты скептически к нему относились и как-то не считали его большим певцом.

Поэтому в том, что они делали, был некий момент чуда: они взорвали отечественный шоу-бизнес, взорвали бытовавшие ранее представления о том, что такое хорошо и что плохо, и вот эти миллионы поклонниц «Ласкового мая» были невероятным явлением в Советском Союзе. Это очень напоминает популярность «Битлз» в 60-е годы… судя по кадрам хроники.

Нельзя сравнивать Юру Шатунова с Робертино Лоретти – это принципиально иной культурный феномен. Робертино, будучи мальчиком, пел абсолютно по-взрослому, четко понимая, что он делает. Такого вокального чуда у Юры, конечно, не было, но было другое: на уровне психофизического восприятия, и я тоже не понимал, как он это делает.

У Юры была в голосе какая-то инфантильность, которая нравилась поклонницам, она же прослеживалась и в музыке, и, видимо, это было очень востребовано в то время, в конце 1980-х, когда, с одной стороны, воздух свободы веял, а с другой – уже зубы клались на полку, жилось все тяжелее. А эти добрые, простые, доступные песни давали надежду. Они попали в какую-то точку. При этом у Юры была своя органика. На нем хорошо сидел его сценический костюм, в буквальном и переносном смысле. Он вырос, как артист. Он понимал уже, что такое публика и как с ней работать. Делал это профессионально: пел вместе со слушателями, убедительно с ними заигрывал. Честно скажу: я был очень рад за него, за то, что он нашел достойный ответ всем скептикам.

Вообще, когда люди уходят – это трагедия, а Юра к тому же был совсем молодой.

Когда я пересекался с Юрой на концертах, уже в 2000-е, слушал его теперешнего, всегда думал: как ему удалось сохранить в себе этот налет инфантильности? Но это его только украшало: превращало в милый трогательный манок в те самые 1980-е годы. Я еще тогда подумал: каким он, интересно, будет в 60 лет, будет ли как-то менять репертуар? Теперь ответа на этот вопрос мы не узнаем…

Закрыть