Андрей Константинов: «Мы гордый, уверенный в себе народ, у нас есть все»
– Андрей Дмитриевич, на Западе все чаще раз даются голоса о том, что в отношениях с нашей страной нужна дипломатия. Как вы считаете?
– Обольщаться по поводу того, что, мол, зазвучали голоса разума, еще рано. Понятно, что появление такого рода статей вызывает у нас положительную реакцию. Но не стоит это переоценивать, потому что на одну такую статью будет сто материалов совершенно другого характера. Таких, в которых они сами себя убеждают в том, что нынешняя политика правильная. Надо давить, жать и ждать от этого результата.
В то же время нельзя не отметить, что сейчас очень медленно, но все же наступает осознание происходящего. На Западе стали видеть, что если все пойдет так, как сейчас, то Евросоюз столкнется с угрозой целой серии социальных взрывов. И они стали не то чтобы этого бояться, но как-то задумываться о том, что такое возможно.
Допустим, они отказываются от части наших энергоносителей. На нефтеперерабатывающих заводах наступает безработица, дико вырастают цены на бензин и, как следствие, на все остальное.
До них стало доходить, что, когда люди будут замерзшие, немытые и голодные, они пойдут не к Путину, а к властям своих городов. Именно поэтому у части журналистов наступают моменты не то что озарения, а рационального опасения.
– Так это, наверное, хорошо, что хотя бы ростки иных мнений начали пробиваться?
– Конечно, хорошо, но очень далеко от каких-то сдвигов, от серьезных перемен в общественных настроениях и мнениях политиков. Многие люди там искренне верят в то, что выход для всего мира только один – как-то переналадить Россию. Они не хотят воспринимать нас как самостоятельное государство. Как граждан, которые сами способны выбрать свой образ жизни и свою судьбу. Им кажется, что их миссия в том, чтобы объяснить русским, как надо жить, и тогда в мире все будет хорошо.
Главная проблема заключается в том, что они нас боятся. Это такой иррациональный страх, национальная черта англосаксов, которые задают тон. Так сложилось веками, что, если они рядом чувствуют кого-то более мощного, им станет спокойно, только когда они убьют его. Вспомните, как американцы шли на Запад. Они не хотели мирно жить с индейцами, а предпочитали их истреблять. Потому что, когда рядом с ними живые индейцы, им страшно.
– И как на это, по вашему мнению, нужно реагировать?
– Перестать отвечать на их любой чих. Вот написали они что-то – мы начинаем обсуждать. Стоит заметить, что они так себя не ведут. Им абсолютно все равно, что в России о них пишут. Они в этом смысле люди, обращенные в себя.
Знаете, это очень легко показать на примере лондонских книжных магазинов. Если вы зайдете туда, то практически не найдете русских писателей, за исключением, может быть, Чехова, Толстого и Достоевского. Зайдите в любой наш книжный магазин. Там огромное количество английской литературы, переведенной на русский. В этом наша разница: мы жадно интересуемся, как и что они, а надо от этого немножко отказываться. Надо переставать по любому поводу смотреть на их какие-то реакции.
Так они написали или иначе – да наплевать на них! Мы гордый и уверенный в себе народ. Это вы без нас пропадете, а не мы без вас. Что вы можете нам дать? Только ровно нарезанную бумагу. А у нас есть все. Но мы, к сожалению, слишком западно ориентированы.
– Так это еще со времен Грибоедова идет: «что станет говорить княгиня Марья Алексевна»...
– Совершенно верно. Не нужно обращать на это внимание. Понимаете, какая вещь: благосостояние современного Запада во многом оказалось выстроенным за счет того, что мы давали ему по очень низким ценам энергоносители. И их же еще благодарили за то, что они это берут по птичьим ценам. Мы рассчитывали таким образом понравиться им, стать частью их мира. Но это была наивная ошибка. Они – только для себя, что подтверждает весь ход истории.
– Прозрение возможно?
– Когда становится плохо, наступает время для прозрений. У них оно наступит очень быстро. На Западе и до этого были большие проблемы. Экономика не справлялась, в том числе из-за мигрантов. А сейчас прибавились еще 5 миллионов украинцев. Не рабочих рук, а тех самых людей, которые не очень хотят работать. Которые считают, что все им должны, и которые склонны к насилию, проституции, организации банд. Это, кстати, и сами европейцы начинают понимать, они обалдевают от их неадекватности. А до этого-то были еще два года COVID-19, и они очень сильно подорвали сельское хозяйство. И никаких оснований, что летом станет лучше, нет. Поэтому хотите и дальше сжигать остатки своих денег в противостоянии с Россией на полях с Украиной – милости просим.
– Но ведь санкции скажутся и на нас. На Западе предрекают нам серьезные внутренние проблемы.
– Действительно, люди многого сейчас не понимают. Например, почему в действиях наших военных наблюдается некая медлительность, почему мы действуем на мягких лапах и не наносим максимального урона войскам, хотя любая армия заточена под это. А дело в том, что мы все время помним, что это братский народ. Однако если ты деликатен в отношении противника, не стоит рассчитывать, что противник будет деликатен в отношении тебя.
Возникают и другие вопросы: когда будет нормализация, что имеется в виду под образом победы? То есть на сегодняшний момент огромное количество вопросов чисто информационных остается без ответа. И я считаю, что у нас очень серьезные недоработки именно в информационной сфере.
Что касается, как они выражаются, действующего режима в нашей стране, у него на самом деле достаточно большой запас прочности. Он объясняется не только отношением большинства населения к президенту, но и тем, что у нас сильный президент.
– На Западе предсказывают, что конфликт с Украиной может затянуться на годы.
– Думаю, что в планы нашего военно-политического руководства это не входит. Тут другое: как на самом деле будут развиваться события. Понятно, что, несмотря на заверения, что все пока идет по плану, видимо, на начальном этапе – это отмечают очень многие обозреватели – разведданные были недостаточно корректно соотнесены с реальностью. И, с моей точки зрения, сейчас это самая главная информационная проблема, хотя ее серьезность я бы не стал преувеличивать.
Я бы не сказал, что люди из-за этого готовы к протестам. У нас совсем разные менталитеты и в силу этого разное отношение к власти. Этого Запад понять не может и поэтому не может учитывать.
– Значит, все дипломатические возможности исчерпаны?
– На Западе считают, что надо убедить украинцев в возможности военной победы. Мол, нужно только немножко продержаться, измотать русского медведя и потом можно делить его наследство. У них принята такая концепция. Но она самоубийственная и лишена всякого обоснования.
Отрезвление может наступить только после череды каких-то катастроф на поле боя. Если они произойдут в ближайшее время, тогда могут возникнуть какие-то благоприятные моменты для того, чтобы вернуться к дипломатии. А пока они требуют: верните Крым, верните Донбасс, отдайте Путина под международный трибунал – о какой дипломатии может идти речь? Это совершенно нереально. В итоге Запад оказался в очень сложной ситуации по поводу Украины, которая слишком несамостоятельна.
– А что касается вступления в НАТО наших соседей? Президент Финляндии звонил Владимиру Путину. Зачем? Если решение принято?
– С одной стороны, он вроде все понимает, поэтому и звонит. С другой – зачем тогда в НАТО вступать? При такой ситуации о какой дипломатии можно говорить, когда тебе левой рукой фигу показывают, а правой – какие-то воздушные поцелуи шлют. Это же какое-то безумие, какой-то двуликий Янус. А когда мы будем вам и санкции объявлять, и в то же время визы выдавать тем, у кого дома в Финляндии, нам с нашим менталитетом это понять трудно. Либо мы враги, либо мы добрые соседи.