Еще из школьной программы многие знают о том, как тверской купец Афанасий Никитин отправился в хождение за три моря и посетил Кавказ, Персию, Индию и Крым. Но, оказывается, у нас на Северо-Западе были свои, не менее смелые герои. Они тоже прошли тремя морями, только более суровыми, чтобы увидеть легендарную Древнюю Мангазею – первый русский заполярный город XVII века в Сибири.

Город-легенда

В 1967-м году название деревянного карбаса «Щелья», ставшего потом легендарным, было у всех на устах. 14 мая экипаж, в составе которого было двое – Дмитрий Буторин (однофамилец автора статьи. – «ПД») и писатель Михаил Скороходов, отправился из Архангельска в далекое арктическое плавание. Предстояло преодолеть три моря – Белое, Баренцево и Карское, прежде чем достичь устья сибирской реки Обь, того самого места, где в семнадцатом веке находилась древняя Мангазея, торговый центр, соединяющий Европу и Азию. Что же заставило экипаж отправиться в столь рискованное плавание?

Дмитрий Буторин, северянин по рождению, всю свою трудовую жизнь посвятил морским промыслам, а Михаил Скороходов, родом из Казани, многие годы проработал в газетах Севера.

Выйдя на пенсию в середине шестидесятых, Буторин решил доказать, что рассказы о плавании поморов по Северному морскому пути вовсе не легенда, а реальность. Конечной точкой путешествия была определена Мангазея – в XVII веке крупнейший торговый центр, просуществовавший более семидесяти лет. Первый русский заполярный город, «Багдад» на вечной мерзлоте, ставший легендой.

Вслед за ледоходом

«Щелья» – так назывался списанный в результате полученного повреждения карбас, который Дмитрий Андреевич выкупил у местного колхоза. В течение зимы он отремонтировал и просмолил его, а супруга Манефа Ивановна сшила паруса. С Михаилом Скороходовым, с которым он дружил уже много лет, собрали необходимое снаряжение. В путь отправились от пристани Архангельского яхт-клуба, вслед за ледоходом, который только что прошел по реке Северная Двина.

Буторину и Скороходову предстояло проплыть через три моря–— Белое, Баренцево и Карское в тяжелых условиях сильного весеннего ледостава. А через два полуострова – Канин и Ямал, лежащие на пути следования в Мангазею, тащить карбас волоком по суше, как в прошлые времена.

Это было не то что тяжелое, а рискованное плавание. Даже бывалые моряки, давая советы, совсем не были уверены, что этот сложный путь удастся преодолеть. Да еще на такой посудине, как деревянный карбас. Но Буторин верил в успех своего дела: ходили же поморы под парусами! А у экипажа «Щельи» был еще и движок, пусть и маломощный, да и с рацией помогли.

Арктический Север

Экспедиция выбрала именно тот путь, каким некогда и добирались до Древней Мангазеи. Белое, Баренцево да и Карское моря в тот год оказались настолько забиты льдами, что даже большегрузные суда иногда вынуждены были простаивать, ожидая благоприятной обстановки. А их деревянный карбас хоть и медленно, но продвигался.

Через три месяца,19 августа, «Щелья достигла развалин Древней Мангазеи. Здесь же, на небольшом холме, ее экипаж установил памятный знак.
Если вначале об этой экспедиции знали только на Север-Западе, то по мере продвижения «Щельи» вдоль побережья Северного Ледовитого океана интерес к ней возрастал все больше, и в конечном итоге всколыхнул всю страну. За ходом плавания внимательно следили даже за рубежом.
В Российском географическом обществе считают, что плавание «Щельи» было и остается удивительной страницей в истории Русского Севера. И сожалеют о том, что сейчас о нем практически забыли.

Страница в истории

Между тем, эта экспедиция имела огромное значение, о чем и было сообщено на заседании Академии наук, которую в то время возглавлял академик Мстислав Келдыш. Члены Академии заслушали подробный отчет экипажа парусно-моторного карбаса. И уже на следующий год на месте когда-то «златокипящей» Мангазеи Институт Арктики и Антарктики провел раскопки. И найденные там предметы – посуда, украшения, драгоценные камни, одежда, монеты, доска с рисунками древних кочей – легли в основу музейной композиции, посвящённой Мангазее.

Начались многочисленные экспедиции. А Северный морской путь с этого времени стал одним из основных транспортных коридоров страны.

К сожалению, сам легендарный карбас сохранить не удалось. Музеи Москвы, Ленинграда и Архангельска мечтали видеть его в качестве своего экспоната. Но капитан «Щельи» на все многочисленные просьбы отвечал отказом. Карбас, выдержавший все испытания, что вызвало удивление даже у поморов, он подарил родной Долгощельской школе, той самой, которую когда-то сам окончил.

Увы, век суденышка, установленного под открытым небом, оказался недолгим. От легендарного баркаса сохранилось лишь несколько фрагментов, которые сегодня можно увидеть в Архангельском морском музее.

«Щелья – 2»

Впоследствии маршрут, пройденный «Щелью», пытались повторить многие. Но безуспешно. Как правило, экспедиции приходилось эвакуировать еще на полпути в Мангазею. Выяснилось, покорить Север было дано далеко не каждому.

Однако попытки сделать это продолжались. И вот спустя тридцать лет с момента первого путешествия пришла идея организовать плавание с таким же названием, но уже под номером два. Было ясно, что плыть в ту же самую Мангазею бессмысленно, поэтому избрали другой маршрут – пройти на небольшом парусно-моторном вельботе вдоль Зимнего берега Белого моря.

Экипаж «Щельи – 2», отправляясь от Красной пристани Архангельска, откуда уходили в свое время на Север многочисленные научно-поисковые группы, посвятил экспедицию тридцатилетию плавания в Мангезею. А своей основной целью объявил помощь жителям поморских сел и деревень, которые в лихие девяностые оказались, по сути, брошенными на произвол судьбы.

За десять дней суденышко побывало во всех поморских селах и деревнях. С их жителями состоялись встречи, были даны концерты, передана гуманитарная помощь, оказавшаяся как никогда кстати. В селе Долгощелье и городе Мезень, в свое время самом северном уезде Российской империи, где заканчивался путь следования «Щельи − 2», установили памятные кресты.

Новые экспедиции

Вначале думали, что после этого похода можно поставить точку. Но потом решили, что это будет несправедливо по отношению к жителям других поморских селений. Поэтому экспедиции в разном составе продолжались и в последующие годы. Всего их было шесть.

Участники этих походов побывали в поморских селениях Зимнего и Летнего берега, на Соловках, в Кеми (Карелия), в поселке Умба, расположенном в Мурманской области. Прошлись и по северным рекам – Мезень, Кулой и Сояна.

Кто только не был участниками плаваний на «Щелье – 2»! Врачи, самодеятельные артисты, журналисты и даже священники, которые впервые за восемьдесят лет проводили обряд крещения поморов и освящали их дома.

Казалось бы, идея, заложенная участниками экспедиции «Щелья – 2», заслуживала внимания и поддержки. Но, к сожалению, у нее не нашлось последователей. И сегодня обо всех этих экспедициях напоминают только книги: «Мангазейский ход», «Путешествие на «Щелье», «По следам легендарной «Щельи».