– Проблема многих музеев – недостаток выставочных площадей. Похоже, в вашем случае наконец появился долгожданный свет в конце тоннеля.

– По дорожной карте, подписанной губернатором города Александром Бегловым и замминистра обороны Тимуром Ивановым, до 2025 года музею должны быть переданы все здания Соляного городка. Но, боюсь, сделать это будет сложно. Последние события изменили логику выполнения намеченного плана, который и без того содержал в себе немало сложных моментов.

– Каких именно?

– Хотя все здания и принадлежат Министерству обороны РФ, но у них при этом разные владельцы. Скажем, корпус по Фонтанке и некоторые помещения во внутренних дворах занимает Военно-морская академия имени Кузнецова.

А корпус по Гангутской улице принадлежит АО «Главное управление обустройства войск». Эта коммерческая структура успела приватизировать здание. И если мы с академией являемся оперативными пользователями, то она – полноправным собственником.

– У вас нет трений с соседями?

– Ни малейших. Мы очень уважительно к ним относимся. К тому же у нас с ними совместное, так сказать, домохозяйство. И дело не только в том, что все здания Соляного городка соединены друг с другом, – у них еще и инженерные системы общие. Так что мы, как сиамские близнецы, сроднились всеми внутренними органами. И при этом являемся еще и коллективными собственниками фасадов и кровли. Если, допустим, нам нужно что-то подремонтировать, то решаем это коллегиально и с полным соблюдением требований Комитета по государственному контролю, использованию и охране памятников истории и культуры, ведь Соляной городок является историческим памятником.

– Какие-нибудь объекты вам уже успели передать?

– Да. Во-первых, двухэтажный особнячок в Соляном переулке по соседству с нашим корпусом, где когда-то располагался спортзал. Мы туда уже перевезли часть наших фондов, которые до этого хранились у дружественных нам организаций. Вот только экспонаты там находятся пока в законсервированном виде, потому что в здании еще не установлено специальное оборудование для хранения.

– А во-вторых?

– А во-вторых, нам еще передали часть корпуса по Фонтанке – от угла с Гангутской улицей и почти до главного портика. И этот факт меня особенно радует. Потому что мы собираемся сделать там доступную для всех научную библиотеку с читальным залом. Ведь в нашем фонде около 18 тысяч единиц хранения – это и литература о блокаде, и издания 1940-х годов, и подшивки газет. Все это будет доступно петербуржцам. В том числе и цифровые копии тех изданий, которые по ряду причин нельзя выдавать на руки, процесс оцифровки уже идет полным ходом.

Кроме того, мы в это здание собираемся переместить еще и не так давно созданный при музее Институт истории обороны и блокады Ленинграда.

Мы с огромным воодушевлением собираемся сделать в этих помещениях хотя бы косметический ремонт и немедленно заселим их.

– Кстати, о ремонте. Судя по масштабам предстоящих работ, сделать это будет непросто. А ведь наверняка еще возникнут какие-нибудь дополнительные вопросы.

– Да, «косметикой» ограничиться можно далеко не везде. Военные ведь 50 лет приспосабливали эти помещения под свои нужды. И их оборудование – а у Академии имени Кузнецова, например, в городке есть несколько лабораторий – иногда интегрировано в структуру зданий. Боюсь, что эти перепланировки узаконены не были. Ведь на протяжении многих лет предъявлялись другие требования к военным. Но обвинять их в этом нельзя.

Мы же постараемся восстановить здания в том виде, в каком они были на момент нахождения там нашего музея в 1944 году. А некоторые внутренние дворы хотим превратить в атриумы, где можно будет выставлять технику.

Мы рассчитываем только на бюджетное финансирование. И я очень надеюсь, что какую-то часть проблем решим уже до конца этого года.

– Бюджет – это понятно. А вот хватит ли у самого музея сил провести такую глобальную реорганизацию?

– На то, чтобы по предложению президента России кардинально обновить нашу экспозицию, сил у нас хватило. Думаю, мы с честью выполнили это задание, потому что с 2019 года выставочная часть не устаревает ни визуально, ни по наполнению, ни по техническому оснащению. Ресурс заложен очень хороший. Хотя, как вы понимаете, экспозиция все так же размещается в одном здании. Мне даже пришлось отдать под нее свой рабочий кабинет, переехав этажом выше. В общем, работали и работаем не покладая рук.

И Владимир Путин это, кстати, оценил, когда приезжал к нам 18 января 2020 года. Ему у нас все понравилось, и он оставил очень теплые слова в адрес коллектива в книге отзывов.

Но вот для выполнения других поставленных главой государства и губернатором задач сил уже точно не хватает. И мы сумели объяснить городу, что нам крайне необходимо иметь более расширенный состав компетентных сотрудников. Сейчас у нас в штате 60 человек, а штатных единиц – 99. И мы активно ищем квалифицированные кадры.

– О каких других задачах идет речь?

– Например, о расширении и обслуживании нынешней суперсовременной экспозиции. А также о сотрудничестве с минским Музеем Великой Отечественной войны. По предложению Александра Беглова мы уже отправляли туда ряд экспонатов для совместной выставки. Кроме того, есть решение, что наш музей должен развиваться в пределах всего города. Ведь сам город тоже является своего рода музеем обороны и блокады Ленинграда. Так возник проект «Блокадный архипелаг памяти», идею которого предложил Михаил Пиотровский на одном из заседаний Всемирного клуба петербуржцев.

– В чем суть этого проекта?

– В исторической части города практически нет зданий, на которых бы блокада не оставила свои следы. Найти и рассказать о них посетителям музея – наша задача.

Сейчас мы с краеведами и нашими партнерами с философского факультета Санкт-Петербургского государственного университета и из Института кино и телевидения проводим большую работу по сбору подобной информации. Планируем сделать многослойную интерактивную карту города: один слой – это сохранившиеся со времен войны метки блокады, другой – мемориальные таблички, третий – профильные музеи.

Мы даже разработали экскурсию «Блокада: малый радиус». Она идет два с половиной часа и охватывает близлежащие к музею улицы. На ней наши экскурсоводы рассказывают не только о зданиях, но и об их жителях в годы блокады.

– Планируете ли открывать в городе новые выставочные площадки музея?

– Конечно. Реализуя проект «Блокадный архипелаг памяти», мы поняли, что в городе есть много объектов, которые нуждаются в нашем внимании. Один из них – павильон в Московском парке Победы, где сначала были шахматный клуб и кинотеатр «Глобус», потом ресторан. Сейчас этот павильон уже официально считается филиалом нашего музея.

– Что в нем будет располагаться?

– Когда говорят о блокаде, то обычно люди понимают под этим страшную зиму 1941 года. А вот как город приходил в себя после нее в 1942 году? Как жил и сражался, оставаясь в окружении? Этому и будет посвящена экспозиция, которую мы разместим в этом здании. Кроме того, помещение с отдельным входом будет выделено для рассказа об истории кирпичного завода № 1, печи которого использовались в том же 1942 году как крематорий. Кстати, павильон был построен в 1950-е годы недалеко от того места, где располагалось это предприятие. Так что своеобразная связь времен осталась.

Нам очень повезло, что сохранились материалы в архиве технической документации и воспоминания очевидцев. Мы покажем макет завода и расскажем о том, как он работал. Эту страшную и печальную страницу истории тоже нельзя забывать, ведь в печах кирпичного завода было сожжено, по разным данным, от 120 до 170 тысяч умерших ленинградцев.

– А какие еще объекты вы имеете в виду?

– Среди них бункер, в котором в годы блокады располагался пункт командующего Балтийским флотом адмирала Трибуца. Это  удивительный объект. Я до сих пор нахожусь под впечатлением от того, что он нам достался. С одной стороны, этот свидетель военного лихолетья находится в центре города, практически на территории университета «ЛЭТИ». С другой стороны, долгие годы бункер был в страшно запущенном состоянии. Вы не представляете, сколько усилий стоило энтузиастам очистить его от мусора. Сейчас в бункере ведутся серьезные работы по обследованию надежности его несущих конструкций.

– Там будет экспозиция, посвященная Балтийскому флоту?

– Да. Но, кроме того, в бункере будет восстановлен и кабинет самого Трибуца. А на крыше этого объекта планируем обустроить место для проведения различных мероприятий. Одна проблема – поскольку площадь бункера всего около 100 квадратных метров, мы пока не придумали, где разместить персонал музея. Но, надеюсь, решим и этот вопрос.

– Иными словами, музей стремится выйти за рамки привычного представления о подобном учреждении?

– Это диктует время. Мы планируем создать настоящее мультикультурное пространство, где, помимо выставочного комплекса, есть и библиотека, и места для встреч с интересными людьми, и площадки для проведения научных мероприятий. И даже, если хотите, импровизированные театральные подмостки.

Да-да! Мы, например, сотрудничаем с театром «Комик-трест», который поставил специально под наше пространство спектакль «900 хлопьев снега». В основе – воспоминания детей блокады. Спросите, при чем же тут клоуны? А вот сумели они создать невыразимо трогательную постановку. Следите за сообщениями на нашем сайте, приходите – и сами все увидите.

– Судя по всему, все перечисленное – только ступени к конечной цели. Какова же она?

– Мы должны создать здесь всемирно известный центр изучения битвы за Ленинград и Ленинградской блокады. Который был бы сопоставим по масштабу выставочной и научной работы, например, с таким комплексом, как «Яд Вашем» в Иерусалиме, который занимается историей холокоста.

Я не уверена, что моей жизни на это хватит, но настраиваю сотрудников на то, что это наш долг перед теми, кто создавал наш музей в годы войны.

37 залов занимала экспозиция, созданная в 1944 году. В 1945 году выставка была преобразована в Музей обороны Ленинграда. 37 865 экспонатов было представлено в первом Музее обороны Ленинграда. 250 000 человек посетили музей в первые полгода после открытия в 1944 году.

Этот музей стал единственным военным, созданным во время Второй мировой войны. Сегодня, кроме документов, фотографий, орденов и медалей, здесь хранится 500 предметов техники и вооружения, а также книги, изданные в блокадном Ленинграде.

Елена Лезик возглавила Государственный музей обороны и блокады Ленинграда в октябре 2017 года.