Сегодня могло исполниться 90 лет одному из самых выдающихся режиссеров Андрею Тарковскому. Его гениальность признают не только в России, но и во всем мире, а по важности вклада в киноискусство ставят в один ряд с такими режиссерами, как Федерико Феллини и Ингмар Бергман. Его последний фильм вышел в 1986 году, однако многие современные кинематографисты ориентируются именно на произведения Андрея Тарковского. Его картины не устарели и до сих пор возглавляют всевозможные списки лучших фильмов всего мира.

Разрыв шаблонов

Как рассказал автор книги «Вселенная Тарковские: Арсений и Андрей» Максим Гуреев, Андрей Тарковский в определенном смысле совершил революцию.

«В СССР, да и в большинстве других стран, считали, что в фильме обязательно должен быть сюжет, понятные зрителям герои, какая-то идеологическая составляющая, ну и добро, побеждающее зло. Андрей Тарковский полностью разрушил эти каноны и создал свой особенный киноязык. Вместо сюжета в его фильмах переплетаются случайные истории, зрителям крайне сложно ассоциировать себя с персонажами, а вместо морали там философская бездна», – рассказал он.

Если в дипломной работе режиссера «Каток и скрипка» еще читается советская школа, то с фильма «Иваново детство» он начинает абсолютно новый творческий путь.

«С точки зрения содержания «Иваново детство» прекрасно вписывается в советское искусство: мальчик потерял на войне родителей. Однако с точки зрения исполнения, то есть режиссерской и операторской работ, картина новаторская. Благодаря такому сочетанию фильм понравился и нашим, и западным зрителям, Тарковский собрал множество международных призов, включая «Золотого льва» на кинофестивале в Венеции», – рассказал Максим Гуреев.

Важно, что новаторски «Иваново детство» прозвучало не только для рядовых зрителей, но и для маститых режиссеров.

«Когда я открыл для себя первые фильмы Тарковского, это было чудом. Я вдруг очутился перед дверью, от которой у меня никогда не было ключа; перед комнатой, в которую я всегда хотел проникнуть. Андрей Тарковский же чувствовал там себя совершенно непринужденно. Кто-то смог выразить то, что я всегда хотел сказать, но не знал как. Для меня Тарковский – величайший режиссер», – признавался в интервью Ингмар Бергман.

Впрочем, сам Андрей Тарковский доволен не был. «Во-первых, там очень плохо играет мальчик. Очень плохо. Во-вторых, она претенциозна – в том смысле, как если бы пианист играл, нажав правую педаль и не отпуская ноги: всё педалировано, всё акцентировано чересчур, всё чересчур выразительно. Так сказать, сразу все тридцать два зуба актёр показывает – я имею в виду автора, самого себя. Всё сделано чересчур, без чувства меры… Но она, эта картина, мне дорога как первая моя самостоятельная работа», – говорил он в беседе с немецким киноведом Германом Херлингхаузом в 1973 году.

Тем Тарковским, которого мы знаем, Андрей Арсеньевич стал после выхода картины «Андрей Рублев», которая до сих пор входит во всевозможные списки лучших фильмов.

«Эта картина – квинтэссенция понимания русской жизни, великого и ужасного, прекрасного и уродливого. Я убежден, что ничего мощнее «Андрея Рублева» в отечественном кинематографе нет, это основополагающее кино, из-за которого кинематографисты всего мира до сих пор вспоминают Андрея Арсеньевича и постоянно находятся с ним во внутреннем диалоге. В нашей семье часто пересматривались фильмы Тарковского», – считает режиссер Алексей Герман-младший.

От проб пера к шедеврам

Со временем фильмы Андрея Тарковского становились еще более сложными, философскими, непонятными. В фокусе внимания режиссера были не конкретные поступки и действия персонажей, а их психология, состояние, сны, мечты и духовные поиски. Все это хорошо заметно в фильмах «Солярис», «Зеркало» и «Сталкер», которые во всем мире считаются шедеврами искусства.

«На своих лекциях он мало говорил о режиссуре, зато большое внимание уделял духовной составляющей творчества, для него это было самым важным. Лично для меня «Зеркало» – это вершина киноискусства, Андрей Арсеньевич смог продемонстрировать такую глубину погружения в философию и психологию, которая не давалась другим кинематографистам», – вспоминает режиссер Константин Лопушанский, который считает Андрея Тарковского своим наставником. «Общение с ним сформировало меня как художника», – добавил он.

Как и многие великие, Андрей Тарковский сразу видел нужных ему актеров и почти всегда обходился без кастингов.

«Помню, мне сообщили, что Андрей Арсеньевич был в зрительном зале БДТ, когда я на сцене играл в каком-то спектакле, и включил меня в список кандидатур на роль в его фильме «Ностальгия», однако в итоге там сыграл Олег Янковский. Конечно, я расстроился, мне очень хотелось поработать с этим выдающимся мыслителем. Только он мог «поднять» такой большой и сложный фильм, как «Солярис». Я видел, как на «Мосфильме» делали к нему декорации, все эти болота с холмами и орбитальную станцию. Я очень хотел познакомиться с Андреем Арсеньевичем лично, но, увы, не сложилось», – вспоминает народный артист СССР Олег Басилашвили.

Для Андрея Тарковского была крайне важна визуальная составляющая фильмов, поэтому любым съемкам предшествовала серьезная подготовка.

«Приходилось очень много работать над визуалом: выставлять свет, выстраивать кадр. С актерами он всегда общался до начала съемок, поэтому непосредственно на площадке требовал от них соблюдения договоренностей. В большинстве случаев они вели себя так, как было нужно Андрею Арсеньевичу, и много дублей не требовалось. Помню только один раз, когда Анатолий Солоницын играл большую сцену и немного перебрал с пафосом, Андрей Арсеньевич прервал его и сказал: «Толя, ну только без идеологии! Ну я же тебя просил!» – рассказал Константин Лопушанский, который проходил практику на съемках фильма «Сталкер».

Невозвращенец

Удивительно, но, несмотря на дальность от советской классики, серьезных проблем у Андрея Тарковского с властью не было.

«Начало его творчества совпало с хрущевской оттепелью, поэтому его первые картины активно показывали и в кинотеатрах. Дальше у него были небольшие сложности с Госкино СССР, например, его фильмы выпускали не сразу, однако серьезных проблем все же не было: он стабильно получал госфинансирование. Единственное, что никогда не нравилось чиновникам, так это полный отказ Тарковского работать в очерченных рамках: он затягивал съемки ради достижения идеального результата, а мог отправить весь отснятый материал в корзину по причинам, понятным только ему», – рассказал Максим Гуреев.

Впрочем, с наступлением «брежневских заморозков» конфликт с Тарковского с Госкино СССР начала накаляться и достиг предела к началу 80-х, когда режиссер уехал в Италию снимать фильм «Ностальгия». Тарковский просил у Госкино СССР возможности продлить командировку на три года, однако ему отказали, а 25 мая 1983 года директор «Мосфильма» подписал приказ об его увольнении «за неявку на работу без уважительной причины». В 1984 году режиссер заявил, что решил остаться в западной Европе, тогда советские власти нарекли его невозвращенцем и делали все, чтобы режиссера забыли. Его фильмы перестали показывать, а фамилию запретили упоминать в СМИ, о нем не было ни слова даже в книге по истории «Мосфильма».

«Парадоксальным образом в мире Тарковского всегда уважали больше, чем у нас. Хорошо помню, что отец (Алексей Герман. – Ред.) рассказывал, как поругался сразу с несколькими режиссерами, которые от скудоумия пытались высмеивать фильмы «Солярис» и «Сталкер». Вообще он прекращал любое общение с людьми, которые пытались критиковать работы Тарковского», – рассказал Алексей Герман-младший.

Ситуация изменилась только в 1985 году, после того как в СССР узнали, что Андрей Тарковский смертельно болен, у него диагностировали рак легких. Советская пресса снова вспомнила о талантливом режиссере, а кинотеатры вернули в прокат его фильмы.

«Помню, как в конце 1986 года в ленинградском кинотеатре «Гигант» вне уже утверждённого расписания появился «Сталкер». Ради того, чтобы попасть на сеанс, мы с другом проехали полгорода. Зал на 1200 человек был набит битком, нам чудом достались места на балконе. Люди смотрели фильм, затаив дыхание!» – вспоминает спортивный обозреватель «Петербургского дневника» Михаил Григорьев.

Андрей Тарковский умер 29 декабря 1986 года в Париже. Ему было всего 54 года. Последним его фильмом стало «Жертвоприношение». Сегодня картина выглядит как некое завещание потомкам, чтобы они не развязали ядерную войну.