В тот день поступил вызов от ответственного врача – вроде бы взрыв в метро, непонятно где. Нас направили к «Технологическому институту» и предупредили, что может быть большое количество пострадавших.

Что мне запомнилось, так это запах крови, дым и гнетущая тишина, разрываемая только звуками сирен. При этом все работали, выносили пострадавших. Не было паники, шума, криков – ни со стороны пострадавших, ни со стороны медиков. В то же время было жуткое ощущение подавленности, потому что попасть в такую ситуацию… Мы, конечно, и раньше работали на разного рода чрезвычайных ситуациях, но они были связаны с техногенными авариями, пожарами. То есть со случайными событиями.

Но когда произошел взрыв в метро, мы понимали, что имеем дело с целенаправленным убийством наших горожан. Мы отдавали себе отчет и в том, что здесь могут находиться наши родственники и близкие.

Если честно, я не помню первых пациентов, которых принял. Пострадавшие шли друг за другом, и мы максимально быстро распределяли их по машинам. Пациентов выносили – и машины тут же подъезжали за ними. Конечно, как и все люди, мы успокаивали, поддерживали пострадавших. При этом, повторюсь, не было паники и суеты. Все были очень сосредоточенны.

Я видел чрезвычайные ситуации в других местах, где были крики, суетливые действия. У нас же все прошло очень четко: пострадавшие тоже помогали друг другу, раненые выводили тех, кто пострадал еще сильнее. Никто не задерживался, увозили всех очень быстро.

Уже вечером мы стали обзванивать наших знакомых, благо все оказалось в порядке. Но страх оставался, и появилась осторожность. В нашем городе ведь таких терактов в принципе никогда не было. Они происходили в Москве, но не у нас.

При этом, как мне кажется, наши люди сами по себе достаточно стойкие, да и сама ситуация сплотила их.