Хорошо помню тот день. Я попросил водителя поехать сразу туда: это ощущение, когда не знаешь, что делать и чем можешь быть полезен… Там уже были специальные службы. Достаточно оперативно проявили себя спасатели, полиция. Но, наверное, не это было в тот момент главным – нужно было выяснить, сколько пострадало людей и в какой степени. Я не увидел паники, истерик. Внизу, на станции, я не был, но могу представить, что там все было намного труднее…

Это был слепой теракт, обращенный не к конкретным людям, а против людей и человечества вообще. Тем и страшен терроризм, что он слеп, глух, безумен. Дай бог, чтобы никто и никогда больше не пережил подобное!

В тот день совершенно стихийно возник даже не митинг, а настоящий сход, когда люди направились к этому месту с цветами. Потом уже состоялась организованная акция, когда руководители города и все неравнодушные почтили память погибших. Всех объединила эта трагическая тема.

Я хорошо помню, что лица не было на Александре Николаевиче Ржаненкове. Сейчас он депутат Законодательного собрания, а тогда был председателем городского Комитета по социальной политике. В тяжелом сосредоточенном состоянии находились губернатор Петербурга Георгий Полтавченко и бывший спикер городского парламента Вадим Тюльпанов. С Тюльпановым, кстати, там, у станции «Технологический институт», оказалось последнее наше свидание: буквально на следующий день он сам трагически погиб…

Мы должны хранить память и об именах, и о самом месте произошедшего. Место это трагическое, оно окроплено кровью, оно оставило в себе, наверное, эхо отчаянных криков, отчаянного испуга и отчаянной мужественной реакции. Ведь там произошла мужественная мобилизация, и люди не растерялись, стали оказывать помощь тем, кто в этом нуждался.

Нам хоть на секунду стоит помолчать, проходя мимо этого места. Дай бог, чтобы таких печальных знаков было как можно меньше. Дай бог, чтобы знаки, несущие положительные эмоции, в городе преобладали!