Я узнал о взрыве в тот день из выпуска новостей и сообщений в Интернете. Мы в Свято-Троицком соборе с первых минут стали совершать заупокойное богослужение в память о невинно убиенных в теракте и молебное здравие о тех, кто пострадал.

Такие события заставляют людей мобилизоваться и понять, что они едины и в радости, и в горе. Желание помочь, поддержать друг друга, наверное, испытал почти каждый житель нашего города. В такие моменты все мы проявляем либо свои лучшие качества, либо худшие – не остается равнодушной середины. И я горжусь петербуржцами, горожанами, потому что люди проявили настоящий христианский дух сопереживания, поддержки и любви.

При этом любая трагедия привлекает к себе внимание лишь какое-то время. Затем происходят новые события, жизнь идет дальше. А люди, которые пережили тот ужас, остаются. Они как будто застыли в том времени.

И если вначале, сразу после трагедии, вопросы о лечении и реабилитации пострадавших решаются довольно легко, то потом без закона о поддержке пострадавших в террористических актах все это буксует. Ныне действующая система выстроена таким образом, что все это происходит в ручном режиме, хотя должно работать в рамках действующего законодательства. Ведь люди не виноваты в том, что сели в этот вагон поезда. И задача государства заключается в том, чтобы всегда быть рядом с ними.

Кстати, так произошло и с синайским рейсом, когда погибли 224 человека, большинство из них из Петербурга и Ленобласти: ситуация привлекала внимание в течение пяти лет. При этом в первый год об этом писали и говорили огромное количество средств массовой информации, на второй – поменьше, а на шестую годовщину уже практически никого из интересующихся не осталось… А люди остались. И боль их тоже осталась.

Вы знаете, расхожая фраза о том, что время лечит, – это сказка. Люди нуждаются в ежедневной планомерной помощи и реабилитации.