Сейчас трудно представить, что в этих стенах на рубеже XIX и XX веков билось музыкальное сердце Северной столицы. Но именно здесь любили в непринужденной обстановке собираться, общаться и представлять свои новые произведения практически все молодые композиторы, считающиеся сегодня славой России и русской музыки. И создал этот своеобразный музыкальный клуб Митрофан Петрович Беляев – один из богатейших купцов и щедрых меценатов дореволюционного Петербурга.

Лучший вариант

Больше 100 лет не звучала здесь музыка. И, возможно, не прозвучала бы вообще, если бы около полугода назад расселенную квартиру не выставили на продажу. Один из потенциальных покупателей, увидев во время осмотра на потолке в самой большой комнате портреты великих композиторов (лучше всех сейчас «читаются» Глинка и Бах), «вписанных» в уцелевшую лепнину, и чрезвычайно заинтересовался биографией бывшей коммуналки. А когда навел в архивах справки, то тут же забыл обо всех ранее просмотренных вариантах недвижимости и купил именно эту квартиру. Но, как оказалось, совсем не для того, чтобы обустроить там личные, как теперь принято говорить, апартаменты с историей.

«Собственник решил вернуть квартире ее «музыкальный статус», вновь сделать это место публичным и знаковым для всего Петербурга, – поясняет президент Союза частных музеев и коллекционеров Семен Жильцов. – И примерно четыре месяца назад обратился к нам с просьбой помочь ему реализовать задуманное. Мы с большим уважением отнеслись к этому решению и сочли за честь принять участие в этом проекте, сформировав команду из реставраторов, историков и просто активных людей».

Между прочим, среди соседей тоже оказалось немало сочувствующих этой идее. Более того, они даже не так давно составили коллективное письмо о том, что раз уж эту квартиру расселили, то было бы неплохо сделать там какой-нибудь культурный центр.

«Представляете, как все у нас совпало?! – делится Семен Жильцов. – Я не думаю, что все это чистая случайность или какое-то волшебство. Видно, просто пришло время собирать камни и вспоминать нашу историю. Кстати, собственник квартиры является очень скромным человеком и попросил нас не афишировать его фамилию».

Альт и бизнес

А вот имя лесопромышленника Митрофана Беляева в дореволюционном Петербурге было известно практически всем. И дело не только в размере его капитала: оборотистый купец I гильдии не считал ниже своего достоинства именоваться еще и непрофессиональным музыкантом, играя на альте в оркестре Клуба любителей оркестровой музыки, председателем которого был Александр Бородин, а главным дирижером коллектива – молодой композитор Анатолий Лядов. Через близкое знакомство с ними Беляев вошел в музыкальный круг Северной столицы, что стало знаковым событием для... всей страны.

«В конце XIX века в России начала складываться музыкальная школа национального русского искусства, когда за основу произведений брались сюжеты, мотивы и песни из нашей истории, – объясняет главный специалист кабинета (музея) истории Санкт-Петербургской консерватории, преподаватель кафедры истории зарубежной музыки Андрей Алексеев-Борецкий. – И Митрофан Петрович чрезвычайно заинтересовался этим направлением, сочтя своим долгом оказывать помощь молодым композиторам».

В 1885 году Беляев открывает в Лейпциге издательство, цель которого – издавать партитуры произведений молодых русских талантов. Причем полиграфия и бумага были отменного качества, а цена – весьма умеренная (крупный лесопромышленник мог себе такое позволить). Но почему именно в Германии? А чтобы было легче просвещать Европу, знакомя ее с современной на тот момент русской музыкой. Первым композитором, которого Беляев, таким образом, представил на Западе, был Александр Глазунов. Ну а потом настал черед практически всей «золотой музыкальной молодежи». Хотя не были забыты, конечно, и такие уже признанные композиторы, как, например, Римский-Корсаков.

«По сути, Митрофан Петрович еще задолго до Дягилева начал вполне успешно представлять русское искусство за рубежом, – отмечает Андрей Алексеев-Борецкий. – Но главное – он популяризировал творчество наших композиторов и в самой России. Ведь издаваемые им ноты продавались и у нас. Более того, для воспитания вкуса отечественной публики с подачи Беляева в 1885 году начинают действовать Русские симфонические концерты, которые довольно быстро приобрели огромную популярность».

Центр двух столиц

В 1884 году на средства семьи Беляева возводится большой доходный дом на улице Марата (тогда – Николаевской). На втором этаже жил сам Митрофан Петрович, а прямо над ним, на третьем этаже, была оборудована восьмикомнатная квартира для клуба, где мог бы свободно собираться практически весь цвет музыкального Петербурга. Но. Существовало два негласных правила, которые нельзя было нарушать.

Первое – Беляевский клуб могли посещать исключительно мужчины.

«Считалось, что прекрасный пол мог внести ненужную суетность и помешать общению творческих людей, – поясняет Андрей Алексеев-Борецкий. – Смешно? Не скажите. Например, у композитора Анатолия Лядова была красавица-жена, которую он сильно ревновал».

Исходя из первого правила, формулировалось и второе – двери клуба были открыты для всех творческих людей, влюбленных в оркестровую музыку. И здесь действительно царила непередаваемая атмосфера, ведь композиторы не только представляли собственные новые произведения (которые горячо обсуждались, а иногда и совместно «дорабатывались»), но и создавали, так сказать, коллективные музыкальные опусы, многие из которых были шуточными. И практически все, что прозвучало в стенах этой квартиры, было затем издано Митрофаном Петровичем.

«Беляевский кружок можно считать выдающейся творческой лабораторией, в которой «варилось» русское музыкальное искусство рубежа веков, – отмечает Андрей Алексеев-Борецкий. – Кроме того, у Беляева был еще и нюх на новаторские таланты. К примеру, он одним из первых оценил Скрябина и Рахманинова, которые тоже неоднократно бывали здесь. Да и Шаляпин, когда еще считался москвичом, во время гастролей в Питере обязательно захаживал к Беляеву. Так что эта квартира была центром двух столиц».

Кстати, именно Беляеву мы обязаны еще и тем, что в Русском музее хранятся портреты великих русских композиторов (Бородина, Глазунова, Римского-Корсакова, Лядова), принадлежащие кисти Репина. Ведь они были написаны специально для оформления «музыкальной» квартиры! Как портреты оказались в музее? Они были переданы туда согласно завещанию Митрофана Петровича, скончавшегося 10 января 1904 года.

На круги своя

Судьба уникальной квартиры после 1917 года была такой же, как и у подавляющего большинства «барских хором» в доходных домах – она превратилась в густонаселенную коммуналку. Например, судя по оставшимся в бывшей музыкальной гостиной следам от перегородок, это помещение было разделено на три комнаты. И даже удивительно, что на потолке уцелела (пусть и с небольшими утратами) не только лепнина, но и те самые портреты композиторов, помещенные в отдельных медальонах. Всего их, кстати, шесть и расположены они попарно: Глинка – Бах, Глюк – Гайдн, Моцарт – Бетховен. Чем вызван такой выбор? А тем, что каждый из этих композиторов был новатором в своей музыкальной «епархии» (а Митрофан Беляев, как уже отмечалось, очень ценил талантливых экспериментаторов).

В квартире также уцелели несколько печей, «родная» фурнитура на окнах, но главное – рояль фирмы «Шредер» с клавишами из слоновой кости и клеймом «Поставщик Двора Его Величества». И это уже действительно поразительно, ведь получается, что инструмент пережил не только лихие годы революции, но и блокаду!

«Судя по имеющимся сведениям, в квартире было несколько роялей, – отмечает директор реставрационной компании «Арткорпус» и руководитель проекта реставрации квартиры Георгий Глотов-Давыдов. – И есть все основания полагать, что это один из них. Так что можно совершенно спокойно представить, что на нем играли, допустим, Рахманинов или Римский-Корсаков. Правда, рояль сейчас находится в удручающем состоянии, но хорошо, что он вообще дошел до наших дней».

А вот полы в квартире не сохранились. Вместо паркета сейчас лежат листы фанеры, которые были уложены по желанию предыдущего владельца квартиры, собиравшегося делать здесь евроремонт по последнему писку моды. В планах же нынешнего владельца восстановить квартиру в точно таком же виде, как она была при Митрофане Петровиче. Так что работы у реставраторов и историков очень много.

«Для восстановления убранства квартиры нам придется подробно изучать не только сохранившиеся фотографии и опись имущества, составленную после кончины Беляева, – добавляет Георгий Глотов-Давыдов. – Но и всю имеющуюся в архивах его обширную переписку. Наверняка в каких-нибудь письмах есть описания обстановки. А вообще, наша задача – создать в квартире такую атмосферу, будто Митрофан Петрович вышел буквально минут 10 назад».

В общем, предстоит серьезный кропотливый труд. И все это для того, чтобы вновь в квартире зазвучала музыка.

«Мы планируем создать здесь камерную музейно-концертную площадку, где современные молодые композиторы могли бы представлять свои произведения, – делится планами Андрей Алексеев-Борецкий. – Подчеркиваю: камерную, ведь это жилой дом и нам необходимо соблюдать соответствующие законы. Поэтому и выставки, лекции и экскурсии, на которые можно будет записаться через сайт, тоже будут, так сказать, камерными. Но, думаю, нас поддержит вся петербургская музыкальная и музейная общественность».