Врач-хирург, трансфузиолог Ольга Будько об иной профессии, кроме врачебной, не мечтала. Поступила в Первый Санкт-Петербургский государственный медицинский университет имени академика И.П. Павлова, в начале 2000-х его окончила, прошла интернатуру и ординатуру по хирургии в НИИ скорой помощи имени Джанелидзе. Через несколько лет перешла в трансфузиологию – раздел медицины, посвященный переливанию крови. Несколько лет отработала начальником группы заготовки крови во Всероссийском центре экстренной и радиационной медицины имени А.М. Никифорова МЧС России, а в 2018 году ее пригласили возглавить отделение переливания крови городского стационара – больницы имени Святого Георгия.

Спасибо, доноры

Ольга Будько как врач и как Почетный донор России понимает важность донорства, необходимость медицинского учреждения всегда, в любых обстоятельствах, иметь запас донорской крови. Через ее отделение за год проходят не менее 5000 доноров. По словам Ольги, это и опытные кадровые доноры, и молодые активные ребята, студенты, желающие делать добро и приносить пользу людям.

«Почти во всех крупных городских больницах есть свои отделения переливания крови. Это медицинская необходимость, ведь никто не знает, кровь какой группы и в каком объеме понадобится для следующего пациента. Если у коллег по какой-то причине нет крови нужной группы, мы всегда делимся, закон это позволяет», – рассказывает заведующая.

В пандемию коронавируса отделению переливания крови, как и всей больнице, пришлось нелегко. В начале пандемии заболел почти весь персонал, оставались буквально несколько человек, которым пришлось работать и за себя, и за коллег. Но закрывать отделение было нельзя, ведь стационар продолжал лечить людей и нуждаться в крови для переливаний. На несколько недель сотрудникам пришлось вместе со всей больницей уйти на карантин, но без крови не оставались даже в самое трудное время.

«Иногда наша больница действительно обращается к петербуржцам с просьбой пополнить запасы крови. Но это не означает, что кровь у нас заканчивается, – это означает, что необходимо восполнить запасы крови каких-то определенных групп. Спасибо всем, кто откликается и приходит», – говорит Ольга Будько.

Посмотреть полуторку

Ее необычное увлечение – дайвинг – началось лет 15 назад. Хотя нырять любила всегда. Но огорчало, что при обычном нырянии всегда не хватало времени рассмотреть подводные красоты. Тогда она решила попробовать настоящий дайвинг и погрузилась, как она говорит, совсем в другую реальность. Начинала с Купчинского карьера – кстати, теперь уже довольно чистого, его сами дайверы и очищают. Сначала ныряла самостоятельно с папой – он тоже любитель погружений. Потом вступила в дайвинг-центр. Прошла курсы дайвинга, начала практиковаться в бассейнах, дайв-центрах. Прошла, как она говорит, по всем водоемам Ленинградской области и Карелии.

В ответ на замечания о дайвинге в мелком Финском заливе и сравнение наших водоемов с «черной мутью» Ольга возражает: «Наши озера – это не черная муть, там тоже много всего интересного. Дайверы даже устраивают на озерах подводные картинные галереи, строят там домики, замки. Финский залив мелкий, да. Но Ладожское озеро – основное место для погружения – вполне позволяет. Есть прекрасные чистые карьеры в Бокситогорске с очень прозрачной водой, Мраморный карьер в Рускеале. У нас тоже есть что посмотреть. А в Красном море плаваешь, как в аквариуме», – улыбается доктор-дайвер.

И действительно, есть что. Если ныряльщики на курортах предпочитают любоваться рыбками и кораллами, то «суровые» северные дайверы изучают затонувшие во время войны на Дороге жизни машины.

«Как-то я случайно попала в компанию дайверов, мне предложили: «Хочешь посмотреть на Дорогу жизни по Ладоге?» Конечно, хочу! Поехали, потом помогали поднимать для музея экспонаты. Одну полуторку подняли, так она потом даже участвовала в Параде Победы на Дворцовой площади!» – рассказывает Ольга.

На дне Ладожского озера в районе Кобоны до сих пор лежат затонувшие машины, спасавшие ленинградцев. Дайверы их изучают, какие возможно – поднимают, помогают историкам восстанавливать. Если строптивая Ладога не мешает.

«Глубина на Ладоге в районе Дороги жизни – около 12 метров, один раз было 18 метров. Иногда вода хорошая, чистая, все видно. Бывают моменты, когда погода непредсказуема, может поменяться в любой момент, только свой локоть под водой и видишь. На таких этапах погружение заканчивается», – говорит Ольга.

Подо льдом

С супругом Денисом Ольга познакомилась в самых что ни на есть экстремальных условиях – подо льдом.

«Мы с ним случайно под водой познакомились при подледном погружении. Он – технодайвер, подольше этим занимается, чем я, и профессиональней, у него глубоководные погружения до 100 метров, у меня – максимум 40. Как познакомились? Да так же, как на улице люди знакомятся. Там тоже можно говорить, только жестами. Это было как раз накануне Дня снятия блокады. Оказались в одно время в одном месте», – вспоминает Ольга.

Таких подледных погружений у нее уже несколько. Уверяет, что ничего страшного в этом нет, если не нарушать технику безопасности. Терпеливо объясняет: «Есть страховочная группа, ты обвязан тросом, и, если что-то не так, ты сигнализируешь об этом тросом, и тебя выдергивают наверх. Зимой можно и 40 минут под водой пробыть – зависит от температуры воды. Вода на Ладоге около плюс 4 градусов. На улице мороз, очень скользкий лед, и когда вылезаешь – кажется, что мороз ужасный. Зимой вода чище, меньше осадков, корабли ил не поднимают со дна».

Еще дайверы продолжают чистить наши озера и водоемы. Кидают клич, собираются вместе со своим снаряжением и выгребают весь мусор со дна. Сейчас к ним присоединились активисты из федерального проекта «Вода России».

Сейчас у Ольги мечта – хочет изучить глубины Охотского моря. Говорит, что там очень интересная подводная живность. Крабы, морские звезды, морские котики. Такой вот северный отдых.