Первым в Петербурге так называемым «нулевым» пациентом оказался итальянский студент Рикардо из Северо-Западного государственного медицинского университета им. Мечникова, который приехал в страну из Милана 29 февраля, а 2 марта обратился за медицинской помощью. Сегодня известно, что он благополучно выздоровел и сейчас живет на родине, в Италии.

13 марта правительство Петербурга принимает постановление «О мерах по противодействию распространению в Санкт-Петербурге новой коронавирусной инфекции (COVID-19)». В городе вводится режим повышенной готовности, запрещается проведение театрально-зрелищных, культурно-просветительских, спортивных и других массовых мероприятий с числом участников более 1000 человек.

16 марта в Петербурге зафиксирован первый случай заражения коронавирусом без поездки за границу. К этому времени в городе было уже девять случаев заражения, 238 человек госпитализированы с подозрением на коронавирус. Полностью перепрофилируется под прием инфекционных больных крупнейший городской стационар – больница Святого Георгия.

20 марта – начало переоборудования пансионата «Заря» под пациентов с коронавирусом. Постепенно крупнейшие городские стационары перепрофилируются в красные зоны. Условно не инфекционными остаются всего три больницы: НИИ скорой помощи им. Джанелидзе, Елизаветинская больница и городская больница №26.

Транспорт пустеет. 24 марта метрополитен сообщает о снижении пассажиропотока на 25 процентов.

26 марта выходит постановление, вводящее дополнительные меры по противодействию распространению новой коронавирусной инфекции. Школы уходят на удаленку, закрываются парки, бассейны, фитнес-центры, торгово-развлекательные центры и объекты общепита, не имеющие отдельного зала.

17 апреля в Санкт-Петербурге коронавирус подтвержден более чем у 100 медицинских работников. В конце апреля на Малой Садовой, напротив Комитета по здравоохранению, появляются первые фотографии погибших от COVID-19 медиков.

В апреле начинается перепрофилирование павильонов выставочного комплекса «Ленэкспо» под госпиталь. 3 мая в переоборудованный под госпиталь «Ленэкспо» в поступили первые 24 пациента с коронавирусом.

Андрей Сарана, первый заместитель председателя Комитета по здравоохранению: «Урок серьезный, тяжелый, но он дал колоссальный опыт»

– Два года назад, буквально в первые дни и даже еще до появления в Петербурге первого пациента, я сел рассчитывать необходимое количество СИЗов. Расчет был на Боткинскую больницу, и получались совсем маленькие, какие-то «детские» цифры по количеству костюмов, шапочек, халатов, бахил. Расчет был на один месяц примерно. Отношение было такое, что это заболевание – как грипп, быстро придет и должно быстро закончиться. Я – точно оптимист, и хотелось верить в лучшее.

Сейчас, оглядываясь назад, понимаешь, что мы встретились с серьезным врагом и по количеству заболевших, и по тяжести состояния, и по исходу заболевания. Кажется, что человек поправляется – и вдруг он погибает. Непрогнозируемый исход, непонятность течения: кто-то в возрасте, с тяжелым анамнезом – и поправляется, а кто-то молодой, спортивный – и погибает. Это ощущение непонятности, неопределенности в ту первую и в начале второй волны сопровождало постоянно. Со временем оказалось, что это история двухгодичная, с достаточно большими потерями, которые, к сожалению, были, несмотря на все прилагаемые усилия.

Но технически мы довольно быстро подготовились и в плане развертывания коек, в поставке оборудования, тех же аппаратов ИВЛ. В динамике мы увидели, что ИВЛ не надо в таком количестве, как предполагалось сначала, и сейчас они переориентированы на другое.

Сейчас, когда пришел «омикрон», уже было понимание, что это будет быстрый подъем и быстрый уход и можно сделать прогноз. Так оно и вышло. Надеюсь, что сейчас мы все-таки попрощаемся с COVID-19. Не знаю, перейдет ли он в сезонный грипп, но очевидно, что возможности лекарственного обеспечения, технические возможности достаточны для того, чтобы встретиться с новым вызовом.

Если забегать вперед, то есть неизвестность, что появится в будущем. Будет ли это новый вирус, бактерия или еще что-то более злобное. Поэтому и строятся новые госпитали. Это урок серьезный, тяжелый, но он дал колоссальный опыт.

Главный урок – мы поняли, что нам все по зубам и все вместе мы можем справиться. Надо много работать, нужны определенные ресурсы, но это возможно. Да, на грани предельных физических нагрузок, но, как практика показывает, мы справимся. Как говорят в ВДВ, где я служил: нет задач невыполнимых. У нас есть долг, и медработники его выполняют.

Максим Кабанов, начальник Госпиталя для ветеранов войн: «Мы приняли решение стать медиками – значит, надо помогать людям в любых обстоятельствах»

– Первой, самой основной проблемой было найти средства индивидуальной защиты. Мы стали закупать СИЗы благодаря внебюджетным средствам, которые были на счетах учреждений, искали их благодаря помощи друзей, которые скупали для нас комбинезоны, респираторы, очки в строительных магазинах. Помню, цены росли в арифметической прогрессии. Например, монтажный костюм «Каспер», которым мы сначала пользовались, сперва стоил около 300 рублей, а через неделю – уже полторы тысячи.

Что касается самого заболевания, то сначала даже у нас, медиков, было недоверие, что оно придет к нам. Помню, еще когда встречали новый 2020-й год, думали: «Это где-то в Китае, обойдет нас, скоро все закончится». Потом были введены первые ограничительные мероприятия – мы даже еще не говорили о пандемии, а говорили об ограничениях, связанных с распространением ОРВИ и гриппа. А потом мы увидели первых пациентов с внебольничной пневмонией, которая был нам, общеклиническим врачам, мало известна, мы увидели «матовое стекло» – тогда мы поняли, что это что-то новое. Те, кто имел фоновые заболевания, погибали от дыхательной недостаточности. Потом очень быстро начиналось вхождение в цитокиновый шторм и необратимость.

Была растерянность – не страх. Хотя, если честно, у тех, кто заболевал – в том числе и у наших коллег, – был и страх, потому что мы не знали, как с этим бороться и чем закончится заболевание. Но мы все в свое время приняли решение стать медиками. Задача медика – помогать вне зависимости от болезни, с которой надо бороться. Если это пандемия, значит, мы получили такую задачу, обучились в течение 36 часов, получили сертификаты и пошли в красную зону. Так же поступил и средний, и младший медперсонал – они понимали, что без них не обойтись.

Из всего коллектива госпиталя, который насчитывает 2200 человек, уволились около 60 человек. Из них человек 20 – возрастом 65+, которых мы сами уговорили уйти в изоляцию. Путем проб и ошибок мы приходили к восприятию этого заболевания и пониманию того, как его лечить.

Идея временного госпиталя в «Ленэкспо» – это идея, прописанная кровью, всей историей военной медицины, один из столпов которой – создание военно-полевых госпиталей. Безусловно, здорово, что эта идея возникла в правительстве города и в Комиссии по противодействию новой коронавирусной инфекции в Петербурге. Мы понимали, что коечный фонд имеющихся медучреждений, которые могут быть переформатированы, во-первых, не бесконечен, во-вторых, для этого нужна какая-то дельта времени. У нас всего один инфекционный стационар – больница Боткина, и было ясно, что она одна не справится.

Госпиталю для ветеранов войн было дано поручение взять под себя «Ленэкспо». Это было совершенно правильно, у нас очень много выпускников Военно-медицинской академии, мы с младых ногтей обучены принципам военно-полевой и военно-морской хирургии. Опыт организации тактико-медицинской службы, который прививает ВМА, очень крепко преподается. Кроме того, у нас самое большое медучреждение, и мы могли, дополнительно не изыскивая работников из регионов, своими силами закрыть новые корпуса.

Но такого опыта, чтобы за 7 дней в корпусах выставочных павильонов сделать настоящий временный инфекционный госпиталь с разделением зон на красные и зеленые, с реанимациями, санузлами... Я считаю, что это подвиг строителей. Да, были огрехи, мы их решали вместе со строителями, но благодаря такому решению у нас появилось еще два корпуса. Это дало возможность подготовить другие стационары. Это был первый опыт, и он наверняка войдет в историю отечественной медицины.

Валерий Стрижелецкий, главный врач городской больницы Святого Георгия: «Горжусь своими коллегами»

– «Самый тяжелый день – когда у нас были выявлены первые пациенты с COVID-19. Это было 27 марта. У меня утром шло обычное совещание, принимал отчет утренней бригады, говорили о каких-то элементарных вещах, и вдруг мне приходит информация, что выявлены больные с коронавирусом. Мне пришлось даже выйти из зала... Было принято решение о карантине в больнице для пациентов и для персонала на тех отделениях, где были заболевшие. Стало ясно, что домой сегодня никто не уйдет. Тяжело было. Тяжело жить в больнице, тяжело говорить своим сотрудникам и пациентам о том, что отсюда нельзя выйти. Я лично два месяца не был дома.

Экстренно превратить в инфекционную больницу стационар, который оказывал помощь пациентам с самой разной серьезной патологией, но только не с инфекцией, было невероятно сложно. Самой трудной оказалась именно организационная часть. У нас не было боксов, не была приспособлена в достаточном объеме вентиляция. Фактически произошла полная реконструкция здания. Гигантские усилия направлены на организацию «чистой» и «грязной» зон, организацию санпропускника.

По штатному расписанию положены лишь один врач-эпидемиолог и один инфекционист. Учиться пришлось по тогда еще небольшому отечественному и мировому опыту. Весь персонал прошел двухнедельные курсы по работе с инфекцией, приходилось очень много читать и узнавать самим. Мои заместители, руководители лечебных отделений и главная медсестра стали буквально эпидемиологами.

Я хочу отметить героизм медработников. И я очень горжусь своими сотрудниками. Ни разу не было, чтобы я услышал фразу: «Больше не могу». У нас было развернуто реанимационных коек больше, чем в стационаре-тысячнике. Операционные, в которые было столько вложено, переделали в реанимации. Каждый больной должен наблюдаться индивидуально, его помимо лечения надо переворачивать на кровати, чтобы он лежал максимально на животе. При этом – отсутствие возможности помогать родственникам, сиделок нет, все ложится на плечи сотрудников. Опыт колоссальный, бесценный, который приобрели наши медики.

Марина Бахолдина, главный врач Покровской больницы: «Сейчас очень много желающих у нас работать»

– Нагрузка возросла абсолютно на всех сотрудников, но уволились единицы. Большая нагрузка легла также на плечи инженерно-технической службы: инфраструктура кислородной сети, зарядка баллонов портативных газификаторов, обеспечение бесперебойной работы всех служб, создание комфортных условий. За что мы выражаем им огромную благодарность. Были выполнены ремонтные работы помещений пищеблока, аптечного склада, диагностической лаборатории, отремонтирована галерея между кардиологическим и хирургическим корпусами. Активно идет замена смесителей в процедурных и перевязочных на бесконтактные.

В моральном плане сейчас более спокойно: все в СИЗах, каждый знает свои задачи и план действий. Все уже понимают, что такое COVID-19, что необходима вакцинация и ревакцинация. Ответственность за собственное здоровье остается, настороженность тоже. Жизнь показывает, что вакцинироваться стоит.

Приходят клинические ординаторы, молодые и очень хорошие ребята. Присматриваемся к ним, делимся опытом, если они на самом деле соответствуют тому уровню требований, который мы предъявляем, они остаются работать в больнице. Приходят студенты, выполняя сестринскую работу. В каждой реанимации, в отделениях ребят стажируют. Сейчас очень много желающих работать в Покровской больнице.

Высокотехнологичную и хирургическую помощь мы продолжаем оказывать. Объем, конечно, уменьшился, но тем не менее. Бывает так, что больной приехал для плановой операции в «чистый» стационар, а у него обнаружили COVID-19, больной переводится к нам и оперируется нашими специалистами. Хирурги оперируют и аппендициты, и желчнокаменную болезнь. Кардиохирургии устанавливают кардиостимуляторы при необходимости. ЛОР-врачи свои операции выполняют. Активна гнойная торакальная хирургия, практически каждый день идут операции. Она единственная в городе, поэтому все осложнения, ассоциированные с COVID-19, переводят к нам.

Значительно больший опыт в сравнении с допандемийным приобрели наши реаниматологи. Количество тяжелых пациентов по-прежнему высоко. С 1 марта оборудованы и открыты еще шесть реанимационных коек в отделении кардиохирургии, с круглосуточными постами анестезиолога-реаниматолога, сестринскими постами. Коллектив подобран опытный, с высоким уровнем профессионализма из медработников, которые длительное время работают в наших реанимациях.

«Омикрон», конечно, несравним с «дельтой»: протекает легче. Количество больных уменьшается, и это радует. На сегодняшнее утро у нас свободны более 100 коек. Мы вошли в перепрофилирование первые, а уйдем, думаю, последние. Это обусловлено конструктивными условиями: нам технологически невозможно разделить лечебные зоны на красные и зеленые. Думаю, что до конца нынешнего года. Главное, чтобы не было нового штамма.

Алексей Яковлев, доктор медицинских наук, до 19 февраля 2020 года возглавлявший Клиническую инфекционную больницу им. С.П. Боткина: «Я ожидал эпидемию, оказалась – пандемия»

– Еще в конце 2019 года, когда стали поступать первые сообщения о коронавирусной инфекции в Китае, я как главный врач единственной инфекционной больницы Петербурга начал готовиться к ее появлению. Подумал о том, что в первую очередь надо подготовить материальную инфраструктуру для выявления и лечения первых пациентов и защиты персонала. 19 января 2020 года, когда я узнал, что вирус передается от человека к человеку, именно с этого момента я начал активно готовить стационар. Начал скупать в городе системы защиты, маски с фильтрами, закупил все разовые костюмы, которые только были в городе, респираторы, потому что нельзя было ждать и раскачиваться. Наладил вентиляцию, дал указание заменить фильтры, отрегулировать давление в боксах. Потому уже тогда речь шла о том, что появятся первые пациенты. Но я готовился к оказанию помощи пациентам, и я до сих убежден, что контактных надо было изолировать в других местах, а не свозить в больницы. У меня даже в дневном стационаре контактные китайцы лежали.

Масштабы пандемии тогда предсказать было нельзя, но все было направлено на то, чтобы первые удары встретить подготовленными. Я предполагал, что будет эпидемия, но вот что она станет пандемией – в тот момент это было еще не понятно. И я уверен, что позднее будет должным образом оценена роль вакцинации. Мы увидели успех по снижению смертности, и это главное.