Здесь никогда не замирает жизнь. Даже когда утренний поток доноров заканчивается, донорская кровь, как драгоценная субстанция, продолжает жить: изучается, проверяется, замораживается, из нее готовятся несколько десятков ценнейших компонентов, которые либо бережно перевозятся в нуждающиеся медицинские учреждения, либо ждут своего часа.

Мы приехали около полудня, но доноров по-прежнему много. Наугад разговариваем с тремя, оказавшимися в донорском зале: это 22-летняя студентка Анна, которая сдает кровь уже в десятый раз. Девушка пошла по стопам папы – Почетного донора России. Ее ровесница, студентка Педиатрического университета Диана сдает кровь второй раз – ей это интересно как будущему врачу. И третий донор – 50-летний Сергей, сотрудник «Газпромнефти». Он сдает кровь в 15-й раз. Стимулом стать донором стала выездная донорская акция на предприятии. В коридорах ждут своей очереди очень приветливые молодые и не очень молодые люди. Новички и опытные кадровые доноры. Обычный будний день.

А мы идем к главному врачу Городской станции переливания крови Татьяне Засухиной.

О чем говорит «донорский светофор»

– Татьяна Николаевна, у меня складывается впечатление, что к вам приходят какие-то особенные доноры – очень светлые. И они явно идут не ради символической выплаты и сладкого чая…

– В Петербурге действительно уникальная донорская активность. Это результат определенной системной работы. Мы входим в десяток регионов, где ведется планомерная поддержка доноров, помимо материальной помощи донору на возмещение питания, обозначенной в федеральном законе «О донорстве», в Петербурге есть еще ряд доплат из регионального бюджета для жителей города. Кроме того, это мощнейшая информационная составляющая.

Вот с нами сидит Станислав Давыдов (менеджер по пропаганде донорства крови Городской станции переливания крови, Почетный донор России и Санкт-Петербурга. – Ред.). Я не преувеличиваю: хорошая работа нашей службы крови – в том числе и его огромный труд. Пропагандой донорства должен заниматься тот человек, который от всей души сам этого желает, а Станислав – весь в этом. Кроме того, ведется огромная работа в городе – на уровне правительства в том числе. Я не знаю региона, где губернатор ежемесячно обращается к гражданам с призывом стать донором.

Есть и протокольные решения, направленные на активизацию донорства в районах. У нас 18 районов, и в каждом есть донорский совет, причем они работают не формально. У нас проводятся очень живые и интересные лекции для старшеклассников. И не случайно, что у нас очень много доноров сразу после 18-летия. У нас развито корпоративное донорство: мы совершаем ежегодно 350 выездов в 150 организаций. Помимо этого существенен и моральный компонент – с 2018 года у нас введена правительственная награда «Почетный донор Санкт-Петербурга». И мы видим, как людям приятно получать это звание, хотя материальных благ оно пока не сулит. У нас губернатор вручал грамоты донорам до 35 лет, кто сделал больше 100 донаций. Это очень приятно и стимулирует молодых. И таких тоже больше становится. Но есть моменты, на которые мы хотели бы обратить внимание.

– Какие это моменты?

– Это связано с «донорским светофором». Хочу об этом особо сказать, потому что многие СМИ допускают эту ошибку. Как только мы открываем «донорский светофор», то все СМИ тут же пишут, что в городе дефицит крови. У нас нет дефицита крови. Мы как головное учреждение службы крови круглосуточно регулируем его запасы, у нас есть криобанк, поэтому дефицита крови быть не может – запас есть всегда. А показатели «донорского светофора» следует воспринимать исключительно так, что станции нужно пополнить запасы. Но это не значит, что мы не отпустим кому-то крови. Это не дефицит, это высокая потребность восполнения запасов.

– Кто ваша главная опора: кадровые доноры или молодые, активные?

– Кадровые доноры – конечно, главная движущая сила. Но Петербург отличается и в этом вопросе. У нас в городе около 100 тысяч студентов. Вузы год за годом передают эстафету поколениям. Во многих вузах есть свои координаторы службы крови, они передают эстафету сдавать кровь вновь пришедшим студентам, поэтому у нас большой процент возобновляемых доноров. Есть ряд институтов, куда мы выезжаем с донорскими акциями. Наиболее активны ИТМО, Политех, Университет путей сообщения. Конечно, бывает, когда студенты разъезжаются и возникает небольшой дефицит. Но после 2020 года, когда нас пыталась подкосить пандемия, падений не было, все заявки выполнены и перевыполнены. COVID-19 ударил, но не убил.

– Как складывалась ситуация с донорством в пандемию?

– Пандемия снизила донорскую активность. Самыми тяжелыми были апрель и май 2020 года. Никто ничего не знал, не понимал, введен локдаун, выездная работа прекратилась. ВОЗ определила, что в период любой эпидемии снижается донорская активность – в аналогичной ситуации оказались и другие страны. Нас спасли наши же медики. Если многие регионы обратились к силовикам, то мы пошли к медикам Санкт-Петербурга. Собирали буквально по крохам, работали в ручном управлении. В ежедневном режиме отслеживали, где можно заготовить кровь, собирали даже по три-пять доз. Во время локдауна выделяли такси, свои автобусы, чтобы довозить доноров до пунктов сдачи. В Красносельском районе, например, забирали доноров от метро.

Но в декабре 2020-го случился коллапс – тогда была очень высокая заболеваемость, но потребность в крови оставалась. Мы обратились к нашим кадровым донорам – а они все болеют, абсолютно все! И 30 декабря 2020 года мы понимаем, что нам не хватает определенное количество доз. И тогда все наши сотрудники пришли ко мне с вопросом: когда сдавать? 29 наших сотрудников сдали кровь, и мы свои 29 недостающих доз набрали. Очень помогали кадровые доноры, волонтеры.

– Потом люди привыкли и пошли снова?

– Да, начали привыкать. Но были еще очень важны и психологические моменты. У нас был запас масок. Я еще в январе 2020 – конце 2019 года поняла, что пандемия придет к нам, и мы купили последнюю партию – 40 тысяч масок по 2 рубля. И тут сработала наша ментальность: надо было переломить психологический момент – свой и сотрудников. Я помню, с каким трепетом наша главная медсестра выдавала эти драгоценные маски донорам и сотрудникам, причем не только медицинским. А это 700 масок в день! Жалко было, да. А я вспоминала, как во время одной из последних эпидемий гриппа я единственная пришла в супермаркет в маске – и настолько неловко себя чувствовала, что в конце концов сняла ее. А здесь – другая ситуация, другая ментальность. Ну как можно раздать 700 масок в день, когда такой дефицит!.. Сейчас, наверное, это смешно, но это так было. Все остальные волны как-то пережили. Начало пандемии было самым тяжелым.

– А что за ситуация с антиковидной плазмой? Ее сейчас не применяют?

– Методика действия антиковидной плазмы основана на том, что антитела помогут защитить человека, не имеющего иммунного статуса. Мы готовились к этому. Мы еще в феврале 2020 года собрались с коллегами и выяснили, что по технологии эта плазма не отличается от обычной плазмы. И 5 марта 2020 года, когда мы здесь открывали новое отделение и были представители Комздрава, мы с ними впервые проговорили, можем или не можем заготавливать антиковидную плазму. И 7 мая 2020 года мы ввели эту систему. Мы пошли по иному пути, нежели другие регионы, – например, в московском Склифе была своя база доноров, другие станции без клинических баз пошли по пути взятия доноров из баз переболевших. Мы же предлагали донорам обратиться к нам, доноры заполняли анкету, по ее результатам донорам звонил врач. Дело в том, что на 80 процентов донорами антиковидной плазмы были не наши доноры – люди, никогда не сдававшие кровь. Первые доноры пришли от 40-й больницы. Было много нюансов: в процессе обследования выяснялось, что у переболевших держались недопустимые показатели КТ, были проблемы с ЭКГ, проблемы с АЛТ. А наш основной принцип – не навреди донору. Приходилось многим отказывать. Это была очень непростая работа по отбору доноров с больницей №40. Но в результате мы в 2020 году заготовили 687 литров плазмы, в 2021-м – 733 литра, сейчас запас 309 литров.

– Она сейчас применяется в лечении?

– Да, применяется, но значительно меньше. Дело в том, что, когда мы входили в эпидемию, было много людей, не имеющих антител. А сейчас большинство их имеют. В 2021 году на сдачу антиковидной плазмы пошли уже вакцинированные, и это даже лучше. Правда, тут есть нюанс – переболевших поддерживали дополнительной выплатой, чтобы они восстановили здоровье. А вакцинированных это не касается.

Это будет достойная города станция

– Уже известно, что в ближайшие годы станция переедет со своего исторического места на Московском проспекте. Куда и когда?

– Наша станция входит в десятку самых больших в стране. Мы заготавливаем 23 тысячи литров цельной крови за год. Но потребность города в крови растет, и наши площади уже не позволяют полноценно работать. Негде развивать новые технологии, наш старый фундамент попросту не выдерживает современное лабораторное оборудование, оно весит почти 600 килограммов. Конечно, мы что-то укрепляем, ставим, но это полумеры. В прошлом году вице-губернатор Олег Эргашев поддержал наши идеи о новой станции, и с его подачи губернатором Александром Бегловым было принято решение, чтобы уже в 2022 году нас включили в адресную инвестиционную программу. Мы уже отправили медико-техническое задание, и уже в этом году должно начаться начаться проектирование, госэкспертиза, и мы надеемся, что в 2025 или 2026 году переедем.

– Куда? И как будет выглядеть новая станция?

– Мы были одними из тех, кто привел всю страну к пониманию вопроса, как должна выглядеть современная станция переливания крови. Это будет модуль, где находится все оборудование, а также основное здание, так как по нашим правилам лицензирования нужны адрес и основное здание. Это будет достойная города станция, которая сможет принимать до 500 донорских посещений в день (здесь принимаем до 150 человек – это если с комфортом). Но в дни донорских акций приходят и до 700 человек, тогда нам приходится разворачивать другие этажи. Станция разместится в так называемом «медицинском квартале» на улице Олеко Дундича, где планировалось построить Боткинскую-юг. Но больницу там строить нельзя по ряду причин, а вот станцию переливания крови и новое медучилище – можно. Ключевым моментом было открытие метро рядом, потому что для наших доноров это очень важно.

– С вашей активностью вы не задумывались о том, чтобы помочь и с донорством костного мозга?

– Мы готовы к этому и всячески поддерживаем, но мы – бюджетное казенное учреждение. У нас нет в настоящее время нормативной законодательной базы, чтобы тратить деньги на рекрутинг доноров. У федеральных учреждений есть даже госзадание по рекрутингу доноров костного мозга, а нам как бюджетному казенному учреждению нужен документ, что субъектам тоже можно этим заниматься. Мы бы с удовольствием подключились, мы готовы.

– Стоит ли нам призывать молодых доноров, новичков, приходить к вам?

– Ребята, приходите! Опасаться совершенно нечего. У нас два приоритета: сохранить здоровье доноров и здоровье реципиента. У нас уникальные технологии по инактивации всего материала компонентов крови, у нас проводится очень дорогостоящее мероприятие – лабораторное обследование каждой дозы крови. Мы выпускаем 28 наименований компонентов крови, каждый компонент проходит контроль качества продукции, у нас постоянно работает целый отдел безопасности и контроля качества. Потребность в крови есть всегда. Растут высокотехнологичные виды помощи. Наш город – один из первых по количеству выполняемых высокотехнологичных операций, а там всегда нужна кровь. За эти годы очень выросли онкогематология и гематология, в том числе с применением химиотерапии. Поэтому растет потребность в тромбоцитном концентрате – за 3 года потребность увеличилась на 60 процентов. Чем пациенты дольше живут, тем больше требуется циклов лечения и крови. Мы готовы и мы успеваем. Нет заменителей, способных заместить кровь. Служба крови – уникальна.

Справка

Санкт-Петербургское государственное казенное учреждение здравоохранения «Городская станция переливания крови» было основано 21 февраля 1952 года. До 2007 года станция переливания крови располагалась в Александро-Невской лавре, с 2007 года располагается на Московском проспекте, 104 (реконструированная бывшая больница Коняшина).

Городская станция переливания крови является головным учреждением Службы крови Санкт-Петербурга, координирует и осуществляет методическое руководство 10 отделений переливания крови при крупных стационарах города. По объему производственной деятельности станция входит в 10 крупнейших станций крови РФ – заготавливает более 23 000 литров донорской крови в год, в том числе 16 000 доз очень востребованного в онкогематологии тромбоцитного концентрата и 10 000 литров эритроцитсодержащих компонентов. Всего осуществляет производство более 25 наименований компонентов крови.

В 1818 году британский акушер и хирург Джеймс Бланделл совершил первое переливание крови от человека к человеку, чем спас жизнь пациентке с послеродовым кровотечением. В 1832 году петербургский акушер Г. Вольф сделал первое в России переливание крови от человека человеку. Это была роженица, потерявшая большое количество крови. Переливание прошло успешно, и женщина была спасена. Первое теоретическое обоснование переливания крови принадлежит профессору Медико-хирургической академии С.Ф. Хотовицкому, который в 1830 году писал: «При сильных кровотечениях, когда уже налицо все признаки приближающейся смерти... нет другого средства к спасению, как переливание крови».