– Андрей, когда вы прибыли в 40-ю армию?

– В 1985 году. Из Ленинграда летели в Ташкент, оттуда в Кабул. Из Кабула улетали во все стороны, где были наши гарнизоны. Это и Шиндан, и Газни, и Кандагар, и Кундуз.

После прилета в Кундуз нам предстояло проехать еще 40 километров по степи. Было не по себе, даже страшно: чужая земля, кругом все с оружием, а из охранения один бронетранспортер. В этот же день я познакомился с командирами части, штаба, солдатами, которые переходили в мое подчинение. На второй день принимал хозяйство в полном объеме.

– Какие задачи вы должны были выполнять?

– Разведка должна была выявлять караваны с оружием и наркотиками, передвижение по кишлакам незнакомцев, которые могли заниматься вербовкой для банд, наносить на карту актуальную картину. А карты старые, самые свежие – до 1979 года. Их делали наши летчики. Надо понимать, что после пылевых бурь, когда проходит шквальный ветер под названием «афганец», задувается все. Пылевая буря может длиться несколько дней подряд. После этого дороги просто исчезают. Через образовавшийся бархан не поедешь, так появляются новые тропы.

По «мирному договору» разведка устанавливала связь со старейшинами кишлаков, чтобы они не воевали с нами. Практически в каждом кишлаке у нас были агенты. Собранные данные уходили наверх, там планировалось проведение крупных операций.

– Как вербовали агентов?

– Афганцы – бедный народ. Тогда шла гражданская война, которая только усугубляла ситуацию. Были баи и беднота. Баи, аристократы организовали банды и ушли в горы. Остальные остались в кишлаках.

Люди были запуганы. Восток дело тонкое: не дай бог крестьянин покусится на имущество бая – придет хозяин и перережет горло всей семье. Впрочем, были кишлаки, где днем крестьянин мирно пахал, а ночью становился «духом» и воевал с нами.

В качестве агентов выбирались определенные люди, которым «случайно» закидывали по договору мешок риса, полмешка муки. Наши толмачи, то есть переводчики, помогали донести до местных мысль: если в кишлаке будут незнакомые или подозрительные движения, ты нам оставь знак, а мы будем проходить мимо и случайно уроним мешок муки, например.

Вербовка агентов происходила и при оказании каких-либо услуг местному населению, к примеру на приеме у врача.

– А как выстраивали сеть информаторов?

– У каждого афганца много родственников в соседних кишлаках. Можно было договориться о привлечении родных и соседей. Когда я пришел, война не первый год шла, агентурная сеть в той или иной степени уже существовала.

– Как ликвидировали караваны с оружием и наркотиками?

– Караван батальоном не ходит. Каждый караван имел очень серьезную охрану, особенно если бандиты везли оружие или наркотики.

Как правило, в одну сторону отправлялось минимум два каравана – ложный и тот самый. Караваны ходили только ночами, чтобы с воздуха не засекли. Мы воевали за идею, а там шла довольно прибыльная торговля, да и сейчас идет, наверное.

– Как же находили эти караваны?

– Сведения о караванах приходили от разных разведок. В том числе и от нашей, но прежде всего, конечно, это была работа Главного разведывательного управления.

Подготовка к отправке каждого каравана – серьезный процесс, который занимает не один день. У бандитов была своя разведка. Но при этом надо учитывать, что они местные, им было проще. Нам нужно было замечать эти перемещения. Разведка – это глаза и уши армии. Если есть основания, караван отслеживается. Приготовление каравана, как и наблюдение за ним, может идти неделями.

Караваны шли к границам, в частности, к нашим. Они переправляли в Таджикистан, Узбекистан, а оттуда в Россию и Европу наркотики. А из Пакистана шли караваны с оружием.

Когда у бандитов появились английские «блоупайпы» и американские «стингеры» (универсальные переносные зенитно-ракетные комплексы – Ред.), мы начали терять самолеты и вертолеты. За каждый сбитый самолет моджахеды получали очень большие деньги, можно было озолотиться.

– Как сегодня в Афганистане относятся к русским?

– Как только американцы пришли в Афганистан, они попытались установить свои порядки, что категорически не устраивало местных жителей. Еще до того, как американские военные покинули страну, наши ветераны не раз приезжали в Афганистан, ставили памятники нашим ребятам, общались со своими бывшими противниками. Они называли нас «сарбосс шурави», то есть русский солдат.

У них очень хорошее отношение к нам, потому что «сарбосс шурави» помогал населению. Мы водили специальные колонны с продовольствием для людей, строили школы и дороги, свет туда провели, система «Мир» до сих пор работает.

– Афганистан поглотил не одну армию. Как вы считаете, кто-то сможет покорить эту страну силой?

– Нет. Там же лежит экспедиционный корпус Александра Македонского, были британцы, мы, американцы. Никто не смог покорить эту страну. Афганцы должны сами ее развивать.

Для справки:

15 февраля в нашей стране отмечается День памяти о россиянах, исполнявших служебный долг за пределами Отечества. В 2010 году он стал официальным. Дату выбрали в честь вывода советских войск из Афганистана.

40-я общевойсковая армия входила в состав Ограниченного контингента советских войск в Демократической Республике Афганистан.