– Александр, поздравляем с попаданием в лонг-лист «Нацбеста». Удивились, когда узнали о номинации?

– Честно говоря, я заранее знал, что попаду в лонг-лист. А в эти выходные узнал, что выдвинут на премию Стругацких, это было неожиданно и приятно. К слову, многих авторов лонг-листа «Нацбеста» я знаю, читаю и, конечно, слежу за их работой – трудно не следить!

– Для тех наших читателей, кто еще не знаком с вашим новым романом «Свистулькин», расскажите, о чем книга.

– Ничего похожего я не читал, и просто сказать, что это детектив или любовный роман, не получится. Книжка сделана в жанре псевдонаучно-популярного исследования в несуществующей науке спиритической физики. Это исследование истории жизни и «постжизни» самого известного петербургского призрака, которого при жизни звали Свистулькин. Автора исследования по совпадению тоже зовут Александр Прост, он историк. В центре сюжета исторический Петербург, действие книги разворачивается с 1801 по 1917, но «заходит» и в соседние эпохи.

– Как пришла идея такого необычного сюжета?

– Бывает, у тебя заранее есть план и первоначальный каркас, на котором строится книга. Здесь случай, когда книга выросла из полушутки . Я писал сценарий спиритического сеанса для «Музея магии» на Невском проспекте. Нужно было придумать призрака и его историю. В процессе это дело меня увлекло, и выросла книжка. Я атеист и ни в какую мистику не верю. Но в Петербурге есть что-то странное: европейская столица, выросшая к моменту действия книги всего за 100 лет в местах, где никогда не было большого города… Это город, наполненный мистической литературной традицией: основные призраки русской литературы бродят именно по улицам Петербурга – Медный всадник, Пиковая дама.

– Как создать свой литературный мир в книге с большой исторической основой?

– Единого рецепта не существует, подход может быть разный. Я – зануда и очень тщательно восстанавливаю всю историческую панораму: обязательно прочитаю о том, какие носили орденские ленты, пуговицы на сюртуках. Неприятно ошибаться в таких вещах. Работа над книгой шла ужасно интересно: я использовал около 300 книг . И не удержался – вставил часть в конца романа в список литературы. Должен предупредить читателей, что он немного шутливый: там есть произведения, которые существуют только в пространстве романа.

– Как бы вы описали своего главного героя?

– В силу специфического строения книги там нет главного героя в классическом понимании этого слова. Если говорить о Кузьме Степановиче Свистулькине, он человек смелый, верный и решительный, слуга царю. У него проблемы с алкоголем, контролем гнева в пьяном виде. Он не очень далекий человек, но славный. Как он появился? Наверное, как-то забрел сам… Я потом уже понял, когда он возник у меня в голове, – прихрамывая, у него нет руки и ноги, он отставной офицер – забрел Свистулькин ко мне от Гоголя, наверное, где-то в подсознании я помнил об отставном капитане Копейкине.

Я люблю и Гоголя, и Пушкина, перечитываю Достоевского, но с годами все меньше. Все-таки мне кажется, что Федор Михайлович писал для очень молодого человека. Наверное, это звучит вызывающе, но, возможно, это автор не для взрослого человека. Я понимаю его психологизм и безукоризненно выстроенные диалоги, как у одного из лучших русских авторов, но сейчас его морализаторство кажется мне немного смешным. Когда ты старше 30 лет, сложно воспринимать «Преступление и наказание» серьезно…

– Что принесла пандемия в вашу литературную жизнь?

– В пандемию вся моя деловая жизнь остановилась, и я вдруг оказался в совершенно фантастической ситуации, когда мне никто не звонит, не приходят «эмейлы». Я просто сидел на даче и писал книжку, над которой работал бы еще года три, если бы не коронавирус. Поэтому большое спасибо ему – он соавтор!

– Какие секреты творчества у вас есть?

– Кто-то сказал: если можешь не писать – не пиши. Надо точно отдавать себе отчет, что это занятие не может принести ни славы, ни денег. Литературой можно заниматься только тогда, когда это доставляет радость. Больше всего меня вдохновляет перевод телефона в авиарежим, интернет и постоянная доступность больше всего мешают сосредоточиться . Главный секрет – оказать вне связи.

– Как, на ваш взгляд, будет развиваться литературный Петербург?

– С одной стороны, в Петербурге живет огромное количество разнообразных и интересных авторов. Мне кажется, русская литература сейчас самая интересная в мире. При этом она живет в изолированном облаке, отдельно от читателя. Не секрет, что тираж 5 тысяч экземпляров считается хорошим. Какое у него будущее? Может ли литература существовать без читателя? Есть печальная тенденция, когда книги пишутся писателями для писателей. Если говорить в маркетинговом смысле, современный покупатель книг – женщина 50+. Ничего не имею против женщин, просто так сложилось! Литература постепенно превращается во что-то вроде коллекционирования марок…

Недавно я прочитал рецензию критика на мою книгу. Критик написал, что роман довольно пустой, но в конце была приписка: скоро дачный сезон, возьмите «Свистулькина» в электричку, не пожалеете. Я считаю, это огромное достижение для автора, если он не дает читателю скучать по дороге на дачу.