А вообще-то ее биографию можно рассматривать как готовый сценарий для фильма о войне и о любви, где нашлось место и смертельной опасности, и переживаниям, и чистым чувствам. И это, в свою очередь, лишний раз подтверждает, что реальная жизнь гораздо вычурнее и интереснее, чем любой самый смелый вымысел.

Смелая швея

Рассказывая о своем довоенном детстве и юности, Полина Дмитриевна не может удержать улыбку. Да, крестьянская семья из ближнего Подмосковья, в которой были трое детей, жила небогато и трудно. Да, само время не располагало к неге и спокойствию. Но родители сумели создать в доме удивительную атмосферу тепла и радости.

«Папа с мамой и сами жили в полном согласии друг с другом, и нас учили уважительно относиться ко всем окружающим нас людям», – рассказывает Полина Дмитриевна.

С малых лет родители приучали детей и к труду, причем в игровой форме. Скажем, если хочешь полюбоваться на себя в зеркале, то возьми-ка лучше самовар и начисти его до блеска, и тогда на свое отражение в нем будет смотреть гораздо приятнее. Желаешь покататься на лошади? Садись верхом (без седла и уздечки!) и отведи ее на водопой к речке.

«Над нами никто не дрожал, – вспоминает Полина Дмитриевна. – И, видимо, поэтому мы выросли, так сказать, бесстрашными. Чего бояться, если рассчитываешь на свои силы? Да и весело это – с трудностями-то справляться. А сейчас восьмилетних детей, не отпуская, за ручки держат».

После школы она поступила в ФЗУ легкой промышленности на швею верхней одежды. Жаль, что только мужской, до сих пор сокрушается Громова. Впрочем, жаловаться на недостаток работы на швейной фабрике в Москве, куда она поступила после окончания училища, не приходилось. Как и на отсутствие поклонников: молодая бойкая швея (да еще с хорошими, как оказалось, вокальными данными) привлекала внимание. Хотя ни о каких вольностях она и думать не думала – воспитание не позволяло.

Исполнение желаний

22 июня 1941 года в семье Полины Дмитриевны встретили с... огромным возмущением. 

«Да как же только посмели напасть на нашу страну! – при этих воспоминаниях даже сейчас ее лицо слегка бледнеет. – Конечно, мы с подружками тут же побежали в военкомат записываться добровольцами. А там нам сказали, что женщин без военных специальностей не берут. Но заявления наши оставили».

Зато пришлось переводить на военные «рельсы» полученную специальность: Полина Дмитриевна стала на дому шить маскировочные халаты. Норма была жесткой – не менее 10 штук в день. Для того чтобы ее выполнить, приходилось вставать в 6:00. Но девушка справлялась с заданием! А вот сердце уберечь не смогла. Один из молодых офицеров-заказчиков все чаще и чаще стал задерживаться возле нее после получения готовой продукции.

«А я и сказала ему однажды: «Чего время зря теряешь? Крути лучше ручку машинки, я буду шить тогда скорее, – со смехом вспоминает Полина Дмитриевна. – И дело сразу заспорилось».

Заспорилось и в личных отношениях: через некоторое время молодая швея сказала офицеру «да».

«Вот так в декабре 1942 года я стала Аристарховой, – продолжает рассказ Полина Дмитриевна. – Но прожили мы вместе недолго, всего два месяца, потому что я получила повестку на фронт. Сбылась еще одна моя мечта…»

На призывном пункте, который располагался в помещениях бывшего женского монастыря в Загорске (так в советское время назывался Сергиев Посад), было собрано 2500 девушек-добровольцев. И однажды им объявили, что всех их отправляют на Ленинградский фронт.

На переднем крае

«Когда по прибытии нас сажали на грузовики на берегу Ладоги, мы все удивлялись: как же внутрь блокадного кольца в темноте по льду проехать можно? – вспоминает Полина Дмитриевна. – Но сопровождавший нас офицер сказал, что сначала мы до какой-то деревни доберемся, а от нее уже всего ничего до города останется. Я в пути-то все в щелочку смотрела, когда же та деревня появится. Едем, едем, останавливаемся. Все, на другом берегу! Как же так? А лейтенант объясняет, что он нас нарочно обманул, чтобы мы не пугались (сам-то при этом перекрестился). Девчонки за это на него прямо накинулись. Но, наверное, он правильно сделал».

Видимо, чтобы будущие бойцы не теряли настрой, их и по Ленинграду от Финляндского вокзала до Балтийского вели колонной по тем местам, где не было сильных разрушений. Оказавшись в итоге в Колпино, Полина Дмитриевна узнала, что ее вместе с двумя подругами зачислили в 18-ю зенитную батарею 4-го дивизиона 192-го зенитно-артиллерийского полка Ленинградского фронта.

«А других девчонок, с которыми мы вместе из Загорска ехали, кого куда назначили, – говорит Полина Дмитриевна. – Например, одна наша знакомая летчицей стала, а другая – механиком-водителем танка. Вот какими мы боевыми были!»

Сама же она заняла место наводчицы на пункте управления зенитной батареи. Наверное, командир батареи лейтенант Лев Громов сразу оценил смекалку и хорошую реакцию девушки. Ведь наводчица должна была в том числе наизусть выучить силуэты десятка вражеских самолетов и еще различать их по звуку моторов. По словам Полины Дмитриевны, к бомбежкам и обстрелам она привыкла очень быстро. Более того, во время боя она даже вообще ничего вокруг себя не замечала – лишь бы суметь поймать цель в визир.

«Да и все ребята работали слаженно и четко, – вспоминает она. – При мне наша батарея шесть самолетов сбила».

Но при этом главную заслугу видела в действиях требовательного командира батареи: благодаря хорошо проведенной им подготовке бойцов и установленной строгой дисциплине потери на батарее были минимальными – за год всего пять ранений (три из них смертельные). Наверное, лейтенанту Громову было непросто принимать под свое командование девушек-бойцов, но он никаких различий не делал.

«На вид-то серьезный всегда такой, суровый, но только потом я поняла, какое у него сердце, – рассказывает Полина Дмитриевна. – Однажды пошла я в уборную, а по дороге то к одному расчету заглянула поболтать, то к другому, а тут обстрел начался. И слышу вдруг: «Аристархова жива?» – «Да, – кричу, – а что такое?» – «Да туалет снарядом разбило!» Как же радовался наш суровый командир, увидев меня!»

Случай в увольнительной

Весной 1944 года Полина Дмитриевна вместе с подругой решили отпроситься у командира в Ленинград, чтобы сфотографироваться на память. Лейтенант не возражал, но сказал, что при первой возможности сам отвезет девушек в город.

«Мы сразу пошли в фотоателье на Садовой улице, – вспоминает героиня. – Сначала снялись по отдельности, а потом вдруг Громов попросил разрешения сфотографироваться со мной. Я удивилась, согласие дала, а про себя подумала: «Жадина! На фото с подругой денег-то пожалел».

А вечером, когда волей случая бравая зенитчица оказалась наедине со своим командиром, тот сделал ей предложение. Пораженная девушка, чтобы отвадить неожиданного ухажера, от испуга попросила два месяца на размышление. В расположении части их отношения остались прежними – то есть строго уставными. Но Полина Дмитриевна потеряла покой, ломая голову над тем, как выйти из сложившейся ситуации. Но после того как она вдруг получила невообразимо грубое письмо от мужа, приняла решение. И по истечении обещанного срока сказала «да». И вновь сменила фамилию.

Как таковой свадьбы у молодых не было: Громова вернулась на батарею, а ее муж – к новому месту службы, куда его перевели с повышением.

«Я демобилизовалась где-то за полгода до окончания войны, когда выяснилось, что беременна, – говорит Полина Дмитриевна. – Лев Александрович служил уже тогда в Управлении Штаба артиллерии Ленинграда. У него была комната на улице Пестеля. И там, в коммунальной квартире, началась наконец моя нормальная семейная жизнь. Но если бы мне тогда сказали, что я вышла замуж за будущего генерал-лейтенанта, то только бы рассмеялась. Да и не важным мне все это казалось. Главное, что я полюбила умного, серьезного и надежного человека».

Какие наши годы!

Они прожили вместе 46 лет, воспитав двух сыновей (один из которых пошел по стопам отца, выйдя в отставку в звании подполковника). Лев Громов был военным советником в Каире во время конфликта между Египтом и Израилем, принимал активное участие в создании современной системы противовоздушной обороны страны.

«Я до сих пор не могу поверить, что уже 30 лет мужа нет рядом со мной, – признается Полина Дмитриевна. – Он умер в 69 лет у меня на руках. После его кончины я вообще не представляла, как могу жить без него. Остаться в строю мне помог Совет ветеранов, который на тот момент только-только был создан в городе Сестрорецке. И я активно подключилась к его работе».

Она обходила ветеранов, записывала их биографии. И до сих пор принимает участие во всех мероприятиях Совета. Более того – стала заниматься в спортивной команде ветеранов (до недавнего времени даже стояла на воротах – вот что значит хорошая реакция!) и записалась в хор «Вдохновение».

«Я вообще люблю, когда меня окружают активные люди, – добавляет Громова. – Поэтому, например, и губернатора Александра Беглова высоко ценю, потому что с ним много общалась, когда он в свое время возглавлял наш Курортный район. Так что главное в жизни – не сидеть сиднем!»

Кстати, у Полины Дмитриевны сохранилась та самая швейная машинка, на которой когда-то шила маскхалаты. И время от времени она достает ее и вспоминает свою первую специальность.