На счету у молодого композитора уже пять альбомов, тепло встреченных широкой аудиторией. Его композиции описывают как «саундтрек к северному сиянию, к первым послезакатным звездам на небе, к искрам ночного костра». «Петербургский дневник» поговорил с Ильей Бешевли и узнал, возможно ли творчество без поиска вдохновения и где он его ищет.

Уже совсем скоро композитор выступит с первыми в этом году концертами, на которых представит как новый альбом, так и уже полюбившиеся слушателям композиции

– Илья, расскажите о начале вашего творческого пути.

– Я родился в музыкальной семье в сибирском городе Красноярске. Мой отец – профессиональный композитор, мама – музыковед по первому образованию. Естественно, меня отдали в музыкальную школу. Сначала мне это и самому было интересно, но в старших классах перестало нравиться – как и всем ребятам, хотелось гулять, общаться, играть в футбол, а не сидеть за фортепиано. Музыкальную школу я окончил с трудом. И достаточно на долгое время забыл про занятия музыкой. Только спустя годы, когда уже учился в институте на инженера-механика, у меня вернулся интерес к исполнению музыки. Начал я с гитары – было интересно подбирать аккорды, и у меня достаточно быстро начало получаться. Потом плавно переключился на пианино и начал сочинять свои первые пьесы. Происходило это от лени – мне было лень открывать ноты и что-то вспоминать, воспроизводить по нотам. Я просто сам себе придумывал пьесы, они получались все сложнее и сложнее. Сначала просто записывал на диктофон, а когда начались концерты, конечно, уже записывал ноты и так далее.

– Что лежало в основе первых осмысленных композиций?

– Вы знаете, у меня очень редко бывает так, что что-то произошло в жизни – я пошел, сел и написал об этом. Это скорее похоже на озарение, вдохновение. Я просто творил и радовался этому. Мне нравился сам процесс, он меня очень сильно увлекал. Я всегда говорю, что всякий раз, когда приходит какая-то идея, мотив или красивая фактурка будущей композиции – ты ею наслаждаешься и это сравнимо с тем, когда ты нашел, открыл для себя какую-то музыку другого композитора, исполнителя, которая тебя радует и нравится. Только когда ты это создаешь сам, радость в тысячи раз сильнее и приятнее. Папа как-то раз мне подсказал такое понятие, как радость творчества – я с ним полностью согласен.

– Сколько альбомов у вас вышло на сегодняшний день? В чем, по-вашему, главные различия в эмоциях, посыле этих альбомов?

– На данный момент у меня вышло пять альбомов. Конечно, они различаются по эмоциям, посылу. Я заметил, что после переезда в Москву и поступления в Академию имени Гнесиных моя музыка изменилась. Образы, которые в ней заложены и раскрываются, уже вдохновлены не природой Сибири и города, в котором я жил – Красноярска, а романтикой большого города, вечерней Москвой, ее центром, архитектурой и историческими местами. Все это происходит не специально – скорее на интуитивном уровне. Ритм большого города стимулирует меня стараться больше концентрироваться не на внешнем, а на своем внутреннем мире – на чувствах, переживаниях.

– Как бы вы сами охарактеризовали ваш музыкальный жанр? Вы играете, пишете только для фортепиано?

– На сегодняшний день в основном я ориентируюсь на фортепиано, сольные пьесы. Либо делаю аранжировки для фортепиано со струнным квинтетом, потому что чаще всего живые выступления построены на этом звучании. Для меня очень важны концерты – взаимодействие со зрителями. Что касается музыкального стиля, то на просторах Интернета его не совсем правильно называют неоклассикой. Музыковеды этим термином называют другую музыку – это некоторые работы Стравинского или 1-я симфония Прокофьева, например. По сути, это скорее более академическая музыка, не настолько доступная для широкого круга слушателей, как тот жанр, в котором работаю я.

С другой стороны, есть такой жанр, как минимализм, но к нему мою музыку тоже сложно отнести, потому что минимализм – это скорее медитативная история, где один аккорд может звучать три минуты, например. Моя же музыка основана на мелодизме – мелодия в ней главная. Поэтому вопрос о том жанре, в котором я работаю, для меня открыт.

– Вы сами наблюдаете за собой развитие как автора, перемену авторского видения и стиля повествования?

– Чисто технически сложность жанра неоклассики еще и в том, что есть очень тонкая грань: если ты начинаешь попытки его как-то усложнить, поменять форму, то автоматически выпадаешь из этого стиля. Звучание становится более академическим, и его сложнее воспринять широкому кругу аудитории. Поэтому на новом альбоме у меня минимум сложных в плане музыкальной кухни вещей. Одно время у меня было желание двигаться в сторону усложнения, но в какой-то момент я поменял это решение. Возможно, в следующих работах попробую добавить новые инструменты. Для меня интонация и мелодия – это основа всех моих музыкальных высказываний, мне важно, чтобы сохранялся и формировался авторский почерк.

– Осенью состоялась премьера вашего альбома Resistance, что переводится как «Сопротивление». Расскажите о нем. Какова главная идея, посыл, которыми вы хотели поделиться, донести до слушателей?

– В официальном сообществе во «ВК» я описал его так: «Композиции идут в том порядке, в котором человек проходит весь путь «Сопротивления», и отражают состояния и чувства на каждом из этапов». Я ни в коем случае не хочу обобщать. Возможно, кому-то эта концепция не близка – и это нормально. На своих концертах я чаще всего не объявляю названия композиций – человек может даже не знать названия композиции, что я закладывал в ее основу и представлять и чувствовать что-то свое. Я никогда этому не препятствую.

– Можно ли сказать, что, сопротивление – это путь развития души человека и его личностных, человеческих качеств?

– Мой отец всегда мне говорил: «Главное – душу сберечь». Фраза, конечно, довольно емкая. Очень важно не потерять себя, сохранить верность себе в любых ситуациях, которые случаются на жизненном пути. Для этого всегда нужно прилагать усилия, задумываться над своими поступками, не поддаваться на давление извне, если оно идет против твоего истинного желания. Поэтому сопротивление зачастую присутствует во многих сферах и жизненных ситуациях. В сопротивлении своим слабостям и разным неблагоприятным внешним ситуациям рождаются новые, лучшие наши стороны, проявления.

– Возможно ли творчество без поиска вдохновения извне, ориентируясь исключительно на свои чувства и видение мира? Кем или чем вдохновлялись вы?

– В самом начале творческого пути, когда я еще жил в Красноярске, я вдохновлялся творчеством итальянского композитора Людовико Эйнауди. Пожалуй, самые узнаваемые его композиции звучат в известном французском фильме «1+1». Именно он считается основателем жанра неоклассики. Потом, во время обучения в Академии имени Гнесиных, мы изучали творчество таких великих композиторов, как Бетховен, Рахманинов и многих других. Детально разбирали их композиции – конечно, меня это восхищало и вдохновляло. В каком-то плане даже поставило на место. Я понял, что вся неоклассика и трех нот не стоит знаменитой до-диез минорной прелюдии Рахманинова, например. Совершенно разный уровень.

На сегодняшний день я музыку практически не слушаю – я закрываю эту потребность своей же игрой на фортепиано.

Заряд вдохновения я, как правило, получаю от хорошего кино. Например, мне очень нравятся фильмы итальянского режиссера Паоло Соррентино. Его неповторимый киноязык – сочетание образов, звуков и так далее – меня очень вдохновляет.

Вообще, все искусство, которое направлено на созидание, пробуждает во мне вдохновение.

Поэтому поиск вдохновения извне – это вполне нормальный опыт, если есть в этом потребность.

– Расскажите о ваших ближайших концертах.

– Эти концерты, после долгого перерыва во время пандемии, я организовываю полностью сам. Гостям будут представлены композиции с нового альбома и, конечно, самые известные и уже любимые моими слушателями работы. Со сцены можно будет услышать как мое фортепианное соло, так и композиции в сопровождении струнного квинтета – две скрипки, альт, виолончель и контрабас.