Клиническая инфекционная больница имени Боткина работает с COVID-19 c января 2020 года, когда в стационар стали поступать первые заболевшие новой инфекцией – сначала иностранцы, а затем приехавшие из-за границы наши соотечественники. С тех пор вот уже два года весь стационар стал красной зоной, где стараются выходить самых тяжелых пациентов.

– Денис Александрович, мы встречались ровно год назад, потом полгода назад. Оба раза вы говорили, что Боткинская живет выпиской. Как ситуация сейчас, можно ли сказать так же?

– В целом – да. Выписка определяет наличие свободных коек в учреждении, а значит, и объем возможных госпитализаций. Ситуация постоянно меняется то в одну, то в другую сторону. При этом больница практически всегда заполнена.

– Пандемии почти два года. Насколько изменилось понимание врачей, как лечить коронавирусную инфекцию? Есть ли какие-то прорывы в терапии – новые препараты, моноклональные тела, что-то новое в предупреждении тромбозов?

– Действительно, два года сформировали определенный опыт в лечении, определили основные направления в терапии. Новые препараты появляются в арсенале, но сказать, что они коренным образом изменили ситуацию, нельзя. Из последних новинок – моноклональные антитела, блокирующие вход вируса в клетку. Они высокоэффективны, но только на ранних стадиях инфицирования. В остальном все по-прежнему: боремся с системным воспалительным синдромом, корректируем дыхательную недостаточность, профилактируем тромбозы и вторичные бактериальные инфекции.

– Что все-таки чаще всего становится причиной гибели больных?

– Чаще всего пациенты погибают от дыхательной недостаточности на фоне тотального поражения легких, а также от сепсиса.

– Почему сейчас многие врачи говорят, что многие больные вдруг резко ухудшаются при внешней стабильности? Известно много случаев, когда пациентов вроде бы готовят к выписке и вдруг наступает летальный исход. Что происходит чаще всего?

– В данной ситуации чаще всего развиваются тромбоэмболические осложнения (ТЭЛА, тромбоэмболия легочной артерии и инсульт).

– К нам приходит новый штамм «омикрон». Насколько реальна информация, что он станет «живой вакциной» и пандемия, наконец, закончится?

– По омикрону сказать ничего не могу, поскольку очень мало информации. Гадать не будем.

– Если клинически штамм «омикрон» не очень опасен и при этом он пробивает иммунитет вакцинированных, то как быть с вакцинацией? Как убедить людей, что она все же необходима?

– Да, у «омикрона» есть множественные мутации в S-белке (30-40 мутаций). При этом S-белок содержит около 1000 нуклеотидов. Поэтому даже такое количество замен не меняет в целом структуру этого белка. В связи с этим вакцина работать будет, хотя и не столь эффективно, как при предыдущих штаммах вируса.

– Многие, даже лояльно относящиеся к вакцинации, сейчас недоумевают: какой смысл в QR-кодах, если и вакцинированный может заболеть и быть переносчиком инфекции? Можно ли сравнить, как часто заболевают и переносят инфекцию привитые и непривитые? Много ли в Боткинской вакцинированных, как они сейчас переносят заболевание?

– Привитые тоже болеют, но совершенно по-другому. Гораздо легче и короче. Сейчас у нас 10-11 процентов от общего числа пациентов вакцинированы. Мы понимаем, что эти люди без вакцины могли болеть гораздо тяжелее.

– Какие истории с больными за этот год вам запомнились больше всего?

– Каждый пациент уникален, выделять никого не буду. Хочу лишь отметить, что больные с позитивным настроением, готовые бороться за свою жизнь, как правило, идут на поправку. Очень важен настрой пациента!

– И наши традиционные три предновогодних вопроса. Что запомнилось больше всего в этом году?

– Запомнил появление новых штаммов коронавируса, меняющих течение болезни.

– Что вы точно сделаете в следующем году?

– Планируем начать строить новую больницу.

– Ваши пожелания на будущий год?

– Желаю всем крепкого здоровья, семейного счастья, больше радости и позитива в новом году!