– Как только заходит речь об этом конфликте, то до сих пор принято удивляться, что Финляндия сумела сохранить свою независимость. Ведь ее противник обладал многократным военным превосходством и уже сломил сопротивление на границе. Но собирались ли мы полностью завоевывать страну тысячи озер?

– Мне кажется, что в руководстве СССР такие мысли, конечно, возникали. Но, думаю, большинство там были в значительной степени очень рациональными людьми. И они понимали, что полный захват Финляндии был как раз нерациональным. Это же не Прибалтика. В этом случае наша страна нарвалась бы на серьезный конфликт уже с Великобританией, у которой с Финляндией были тогда очень хорошие отношения.

– Но ведь после начала Второй мировой войны именно туманный Альбион приструнил финнов, после их выступления на стороне немцев.

– В этом случае Великобритания не могла по-другому реагировать, потому что военный союз между Финляндией и Германией был не в ее интересах. Хотя финнов можно понять. Они сами сейчас признают, что события Зимней войны их буквально толкнули в объятия немцев.

– А на этот счет есть другая «модная» точка зрения: мол, Финляндия зря отказывалась от предложения советской стороны передвинуть границу подальше от Ленинграда на Карельском перешейке. Поскольку взамен СССР предлагал равнозначную по площади территорию в северной Карелии. И если бы на переговорах было бы достигнуто соглашение, то и война бы не началась.

– Вопрос в том, что мы на самом деле предлагали взамен. По размерам эти территории действительно равнозначны. Но с хозяйственной и культурно-социальной точек зрения, они совершенно несопоставимы. Когда сегодня ссылаются на то, что Финляндия отказалась от выгодного предложения – это явная подтасовка. Карельский перешеек был для финнов наиболее экономически развитой частью страны. Кроме того, он считался еще и своеобразной курортной зоной. И обменять все это на, по сути, дикие леса и болота? Даже если бы финское руководство и готово было бы из стратегических целей отдать перешеек, то не смогло бы этого сделать из-за сильнейшей общественной конфронтации.

– Но ведь Финляндия все равно потеряла эти земли.

– В общей сложности она лишилась 10% своих территорий. Более 400 тысяч человек были вынуждены переселиться вглубь страны. И это вызвало напряжение в обществе, потому что люди опасались потерять работу из-за наплыва эвакуированных, которым к тому же нужно было еще и предоставлять кров. Атмосфера была накаленной. И это только подтверждает, что передача перешейка СССР обернулась бы большими проблемами.

– В советское время утверждалось, что война началась после обстрела с финской стороны в районе поселка Майнила. В 90-х годах в нашей стране появилась версия, что мы сами устроили провокацию.

– Никаких доказательств реальности приведенных версий нет. Есть информация о выстрелах в другие дни и в других местах. Но надо понимать, что это, как ни странно сейчас звучит, были своего рода рядовые случаи, возникавшие от политизированности и нервозности общей обстановки. Так что «случай в Майнила» не мог служить спусковым крючком к началу войны. Теперь это уже можно считать доказанным фактом.

– Сторонники первой версии любят приводить в качестве аргумента финскую фотографию с солдатом, держащим в руках снаряд, на котором латиницей написано «Майнила».

– Это можно отнести к разряду своеобразного солдатского юмора. В данном случае – финского. Есть же снимок грузовика, на борту которого по-фински написано «На Ленинград».

– Зимнюю войну принято еще называть кровавой из-за больших потерь со стороны Красной армии.

– Сравнение с потерями финской армии действительно далеко не в нашу пользу: мы потеряли порядка 125 тысяч человек, а финны – около 30. Но тут не стоит забывать об одном важном нюансе – у нас и в Финляндии были разные принципы подсчета жертв. Например, мы в их число включали и убитых, и раненых. А финны – только безвозвратные потери. Так что указанные цифры вряд ли являются окончательными. Но как бы их, с учетом каких-нибудь новых данных, не передвигать в ту или иную сторону, разрыв все равно будет очень большим.

– А были ли на самом деле финские снайперы-«кукушки»?

– Как ни странно, это сложный вопрос. О таких снайперах участники Зимней войны начали рассказывать почти сразу после ее окончания. Это потом уже появились опровержения. Но есть свидетельства, которые трудно подделать – например, стихи, написанные на передовой. Когда встречаешь в них слова «недобитая «кукушка»», понимаешь, что за ними стоят какие-то реальные факты.

– А что в Финляндии говорят по этому поводу?

– Там знают об обеих наших версиях, но относятся к ним в значительной мере иронически. Видимо, это еще и какое-то финское лукавство.

– Принято также думать, что СССР не вынес из Зимней войны никаких уроков, подразумевая под этим тяжелое положение на фронтах, которое сложилось сразу же после 22 июня 1941 года.

– Это не совсем так. Было, в частности, коренным образом пересмотрено отношение к автоматическому оружию, качеству обмундирования, а также к подготовке военных операций. В какой-то мере был учтен и опыт финнов, которые умело разбивали наши подразделения на мелкие части, чтобы потом уже легко уничтожать каждую по отдельности. В конце концов, создание мощного Карельского укрепрайона – это тоже урок Зимней войны. И как раз его у нас хорошо выучили. Именно КАУР остановил в 41-м финские войска.

– А ведь есть мнение, что это заслуга Маннергейма, который испытывал симпатию к городу на Неве.

– Финны не остановились – они перешли границу на нескольких участках. Но были остановлены. Что же касается самого Маннергейма, то я его тоже считаю исключительно прагматичным. Он никогда не рвался туда, где свои решения не мог реализовать. В конечном счете, его интересы были связаны не с Ленинградом, а с Петрозаводском и Карелией. Вот там он мог выполнить свои обещания. Хотя, конечно, финны желали падения и Северной столицы. Правда, хотели, чтобы при этом всю грязную работу выполнили за них немцы. Если хотите, это еще одно проявление финского лукавства.

– Тогда нельзя обойти стороной еще одну историю. Правда ли, что Маннергейм согласился в 44-м году на капитуляцию только после того, как узнал, что правительство СССР не будет считать его военным преступником?

– Более того, существует даже такая версия, что, якобы, сам Сталин лично вычеркнул его имя из списка военных преступников. На самом же деле, к 44 году среди финских политиков уже четко сформировалось желание заключить сепаратный мир с СССР. Тем более что никаких письменных обязательств у Финляндии перед Германией не было – все держалось только на устных договоренностях. Но ведь давал их законный президент страны Рюти. К тому же немцы постоянно требовали закрепить союз документально. Как же выйти из войны и не уронить авторитет страны?

И финны пошли на следующую хитрость. Рюти все-таки подписал личное обещание немцам продолжать войну, а после этого ушел в отставку. А занявший его место Маннергейм заявил недавним союзникам, что он-то как раз ничего не подписывал и поэтому им ничего не должен. И, значит, имеет полное право в сложившихся неблагоприятных обстоятельствах вывести страну из войны. И мне кажется, что Сталин оценил этот его шаг.

– Но вернемся к Зимней войне. Как же нам сегодня все-таки относиться к ней?

– К ее оценкам нужно подходить очень осторожно. По большому счету, стране удалось выполнить задуманное. Хотя, конечно, думаю, что ее все-таки не нужно было начинать, как и любую войну вообще. Но раз уж она случилась, ее нельзя оценивать как совершенно бессмысленное кровопролитие. В рядах Красной армии воевали люди совершенно героические. Это трагическая и очень тяжелая страница нашей истории. И нам нужно с ней мириться, жить с ней, но не вычеркивать ее из памяти ни в коем случае.