Об особенностях личности Федора Михайловича Достоевского рассуждает врач-психиатр высшей категории Олег Аронович.

Семья

Еще в 30-е годы прошлого века было подсчитано, что 370 человек из рода Достоевских отличались странностями поведения.

«Это были шизоиды, эпилептоиды, просто чудаки, но одновременно все были одарены музыкально, литературно или научно», – рассказывает Олег Аронович.

Так, по данным исторических хроник, отец Достоевского Михаил Андреевич, сын священника, окончивший медико-хирургическую академию, работал врачом в московской Мариинской больнице. В 1831 году купил деревню Даровое в Тульской губернии и в 1837 году был убит своими же крепостными, так как был запойным пьяницей, «свирепым, угрюмым, раздражительным, подозрительным и жестоким». Старший брат Федора Достоевского Андрей и младший брат Николай страдали эпилепсией, сестра Варвара была душевнобольной, а ее сын — идиотом; младший сын Федора Михайловича в 3 года умер от эпилепсии, а дочь его Любовь с детства лечилась у неврологов.

«Сам Федор Михайлович, по воспоминаниям современников, был чрезвычайно мнителен, беспокоился о пульсе даже после цветочного чая, боялся уснуть летаргическим сном и составлял записки с просьбой похоронить не раньше чем через 5 суток, так как испытывал мистический страх перед смертью», – говорит врач-психиатр.

Третья жена Достоевского Анна Сниткина, которая была на 25 лет младше, отмечала, что в минуты ревности он доходил до бешеного, почти невменяемого состояния. Сам писатель, по отзывам современников, был очень религиозен, беспредельно тщеславен, со стремлением к уничижению окружающих, сочетая все это со слезливой сентиментальностью, необычайной обидчивостью и вязкостью. Это был деспот, взрывчатый, неудержимый в своих страстях – картежных и аномально сексуальных.

«Сам Федор Михайлович в своем «Дневнике» писал о том, что судорожные припадки («падучая») с аурой, потерей сознания, амнезией, иногда с сумеречными состояниями, начались у него в ссылке. До этого он считал себя душевнобольным. «Падучую» он никогда не пытался лечить, считая эпилепсию неизлечимой. Ауру, иногда предшествующую припадку, он воспринимал как «несказанное чувство счастья… чувство близости Бога». Припадки бывали от раза в месяц до двух раз в неделю, иногда прекращались, «если внешние условия были сносными», – рассказывает Олег Аронович.

«Психолог из психологов»

Зигмунд Фрейд писал о Достоевском: его повышенная аффективность и устремленность к перверзии должны были привести его к садомазохизму или сделать преступником. Писатель Стефан Цвейг говорил, что Достоевский доводил всякое влечение до порока, притом, что был до болезненности нелюдим и замкнут, с раннего детства имел садистские наклонности: стегал лягушек ореховым хлыстом («они прочнее») и любил томить себя до особо сладострастного состояния души, чувств и сердца. При этом тот же Цвейг называл Достоевского «психологом из психологов».

«Владимир Чиж, один из первых психиатров (до середины 19-го века душевнобольных лечили неврологи) в 1885 году в свой статье «Достоевский как психопатолог» объяснял мастерство описания психической патологии собственной болезнью писателя. Русский психиатр Николай Баженов считал, что почти мистические прозрения Достоевского определяются его личным опытом болезни, сочетанием большого таланта с большими душевными страданиями, и именно в сфере мучительства художественное дарование Достоевского достигло своей наивысшей силы. О том же писал великий врач-психиатр Владимир Бехтерев: «Человек, перенесший в своей жизни и крайнюю бедность, и тюрьму, и ссылку, и ужасы смертной казни, сам имевший глубоко надломленное душевное здоровье, только такой человек при высокой душевной одаренности от природы … мог воспроизводить с художественной яркостью те внутренние переживания, которые были испытаны им самим», – напоминает Олег Аронович. В качестве еще одного доказательства можно привести цитату писателя Викентия Вересаева, обозначившего любовную жизнь героев Достоевского как «любовь – страдание». Вересаев утверждал, что Достоевский с такой уникальной точностью описывал нюансы «упадочно-бесплотной любви, ее ужасы, жестокое сладострастие, любовь к мучительству и мученичеству … и только эти формы любви, потому что только их знал и переживал сам».

Какой диагноз поставили бы Достоевскому сегодня? По мнению современных психиатров, это расстройство личности.

«Генетически подготовленная несколькими поколениями психопатия эпилептоидного типа, усугубленная алкоголизмом отца и его жестоким обращением с сыном. Элементы истероидной психопатии; эпилепсия (большие судорожные припадки с аурой и расстройствами сознания), органическое поражение головного мозга как причина эпилепсии, но исходных данных нет», – подытоживает врач-психиатр.