Организатором выступил Санкт-Петербургский Институт истории РАН (СПбИИ РАН) при участии Минского государственного лингвистического университета.

Тени прошлого

И хотя этот круглый стол можно в определенном роде назвать виртуальным, вопросы, которые там обсуждались, имеют вполне реальное значение, поскольку определяют не только наше настоящее, но и будущее.
«Бытует мнение, что еще не пришло время для объективного изучения событий, связанных с Великой Отечественной войной, потому что они еще слишком живы для очень многих людей,– отметил директор СПбИИ РАН Алексей Сиренов. – Но мы не можем себе позволить ждать. Особенно сейчас, когда появились такие понятия, как историческая политика и исторические войны. И неизученные белые пятна нашей относительно недавней истории ведут к фальсификации прошлого и к появлению «шапкозакидательных» настроений».

И совсем не случайно эта встреча прошла именно в таком составе: РСФСР и БССР в полной мере испытали на себе то, что нес порабощенным народам нацизм. Например, один из минских историков отметил, что уже пора для характеристики той политики, что проводила Германия на оккупированных территориях, использовать термин «экономический геноцид». Ведь в той же Белоруссии немцы планировали с помощью голода (то есть изъятия продуктов у мирных граждан) избавиться от всего городского населения. Ну а то, что происходило в Ленинграде, является, по сути, «логичным продолжением» этого чудовищного плана. Поэтому попытки некоторых современных «ревизионеров» придать хоть какой-нибудь налет гуманности действиям немецких войск, лишь только обличает их как минимум в отсутствии совести. И ума.

Истина где-то рядом

Доклады посвятили разным темам. Взять, к примеру, агентурную и диверсионную работу как с нашей, так и с немецкой стороны. Скажем, вопреки распространенному представлению, в советские партизанские группы, предназначенные для заброса в тыл противника, люди набирались не по принуждению, а исключительно на добровольной основе, да еще при высоком, как теперь принято говорить, конкурсе. А вот парадные реляции об их действиях имеют горький привкус, который не принято афишировать до сих пор. Судите сами: осенью 41 года на Северо-Западе в тыл к немцам было заброшено примерно 400 групп, а к январю 42-го их осталось всего 45.

Немало неожиданных фактов было озвучено и касательно немецкой активности. К примеру, на территории БССР действовало сразу 35 центров по подготовке агентурной сети. Причем среди «курсантов» были не только военнопленные, но и молодые женщины из числа мирных граждан (13 %), дети и подростки (13%), и даже жители еврейских местечек (4%). Всех подготовленных агентов немцы применяли против партизан, и, согласно сводкам в штабах, были довольны результатами.

Обсуждалась и такая непростая тема, как существование на оккупированных территориях публичных домов. Первые упоминания о них появились в советской прессе уже первой военной осенью. Причем этот факт расценивался как покушение на русскую культуру, а сами подобные заведения считались символом рабства. В дальнейшем все рассуждения на этот счет считались крайне нежелательными и таковыми остаются до сих пор. Документов в открытом доступе крайне мало. Но те, что удалось отыскать, свидетельствуют о неоднозначной ситуации. К примеру, согласно некоторым протоколам допросов, которые проводили следователи НКВД, не все женщины работали по принуждению. Были случаи, когда в подобные заведения работницы попадали по направлению из…биржи труда. А, попав туда, не подвергались никаким наказаниям, за исключением… отстранения от работы. Так что же это было: насилие или коллаборационизм? Скорее всего, ни то, ни другое.

Заслуживает дальнейшего изучения и работа музейных сотрудников, оказавшихся в оккупации и спасших многие ценные экспонаты, которые не успели эвакуировать. Так, темой одного из докладов стали судьбы трех хранителей из крупнейших крымских музеев: эти люди после войны были репрессированы за то, что работали на немцев…Реабилитировали их лишь после ХХ съезда и в постсоветское время.

Всего многообразия тем, поднятых на круглом столе, в одном материале не передать. Но Санкт-Петербургский Институт истории РАН планирует выпустить сборник прозвучавших докладов. И остается добавить, что это был первый подобный опыт взаимодействия российских и белорусских историков. Но, по мнению организаторов встречи, эта встреча будет далеко не последней. Ведь белых пятен в нашей истории еще хватает.