«Я помню момент, когда стал мужчиной, – начинает рассказ Игорь Тальков-младший. – Когда отца не стало, я впервые заплакал лишь в тот момент, когда гвозди стали забивать в крышку гроба. Тут мне пришло осознание, что все... Бэкапа нет. И это был достаточно кинематографичный момент в моей жизни, потому что я, девятилетний, держал маму за руку, а за моей спиной тысячи людей – чуть ли не четверть Москвы. И тогда я сказал маме: «Все! Теперь я Игорь Тальков».

У меня с отцом одно задание на двоих. И когда я оставил себе данные мне при рождении имя и фамилию, я это сделал как будто авансом. От этого мой путь у всех на виду, несмотря на то, что я значительно уступаю отцу.

Моего отца убили демонстративно, напоказ. Мол, смотрите, вот мы днем во дворце спорта, где два наряда ОМОНа, где полные гримерки звезд, убиваем топового артиста, подставляя всех участников. Мне абсолютно не был важен исполнитель – это в любом случае заблудшая душа. Мне был важен корень. И, насколько смог, я докопался до этого корня.

Отец все верно написал: «Они уходят, выполнив задание. Их отзывают высшие миры». Для этого мира он все сделал. И показал, какой наша страна может быть в идеале.

ПРО ПЕСНИ ОТЦА

Своей песней «Господин президент» мой отец идеализировал дореволюционную Россию. Потому что в то время он жил в информационном вакууме. А сейчас мы уже живем во времена информационного изобилия, когда нужно очень четко отделять зерна от плевел. Учитывая цикличность происходящего в нашей стране, можно сказать, что песни моего отца сейчас, по прошествии трех десятков лет, более чем актуальны.

ПРО ВОСПИТАНИЕ

За мной стоят мои убеждения. Они крепятся на духовных основах, и от них появляется сила духа. А когда эта сила выше, чем у твоих врагов, – ты неуязвим. В этой силе духа я чувствую неимоверную родовую поддержку, и не только отца. Например, мой дедушка сидел по 58-й статье. Моя бабушка примерно в те же годы отсидела 13 лет. Меня отец воспитывал очень жестко. Как спартанца. Я где-то лет до 19 был в обидах на него за это. И только в свои 37 простил себя за то, что, когда мне мама сказала, что его не стало, я на мгновение испытал радость. Потому что в период моего детства он ассоциировался у меня с ужасом.

Но он просто максимально концентрированно пытался мне дать все, что мог, готовя меня к этому миру. К миру без Деда Мороза, к миру, где тебя будут пинать, а ты должен устоять.

Его телохранители тоже меня дубасили. Причем один раз дело дошло даже до сломанной ноги. На что отец мне тогда сказал: «Вставай в стойку, солдат! А если маму будешь защищать? Тебе ногу сломали – а ты уже сдался?» И как даст мне в ухо...

ПРО ДЕТЕЙ

У меня четверо детей. Но один ребенок умер. Сегодня моя дочка живет в Берлине, а два сына в Москве. На своих сыновей я никак не воздействую физически. Потому что это глупо заставлять насильно себя слушаться. По сравнению с тем, как воспитывал меня отец, я нашел более совершенную модель воспитания: отношусь к ним как к мужчинам и не ломаю их.
Мне повезло – они меня слушаются. Что было бы, если бы они меня не воспринимали, трудно сказать.

ПРО СЕБЯ

У меня был год условного наказания. Мне тогда испортили репутацию, лишили меня автомобильных прав ни за что, стали писать об этом везде. Мол, что я пьяным давлю людей. Хотя я клянусь, что каждый раз, садясь за руль, был трезвым и абсолютно адекватным.

Я восемь лет веган – не ем ничего, связанного с животными. Ведь как можно рассчитывать на счастье, построенное на адских страданиях других существ. У той же коровы – такие же материнские инстинкты: она скучает, когда у нее теленка забирают, а еще она всю жизнь в стойле, и ее кормят гормоном роста. Так что это адская обреченная жизнь, а мы поглощаем всю эту энергию. И как после этого можно претендовать на счастье?

Есть очень крутой фильм «Сны Игоря Талькова». Михаил Гладков его снял – он сейчас живет в Штатах. И там пророчески показан отец, который поет в переходах свои песни, а ему кидают монеты. Так вот, бывает, что я тоже пою в переходах.

ПРО ПОЛИТИКУ

Наши предки жили по законам мироздания. А мы теперь живем по законам, которые выполняем принудительно. А они ведь жили в единогласии.

Сегодня наш мир захвачен некой недружелюбной к нам силой, которая использует наш потенциал в своих интересах. Заставляя нас циклично выполнять бессмысленные функции, чтобы у нас сохранялась возможность оплачивать горячую воду из-под крана. Из-за такой цикличности человек часто даже не успевает ответить на вопрос, зачем он рожден.

Материю отдали науке, дух отдали религии. Но зачем же разделять неделимое? Ведь материя не может существовать без духа...

Коммунистическая модель управления ближе к анархии. Которая как раз возможна при высоком уровне сознания всех участников.

Все мы видим советские фильмы, видим качество тех советских людей. Но тридцать лет назад нас предали. Например, это сделал такой общеизвестный герой, получивший все премии от якобы сильных мира сего, как Горбачев.

Моего отца использовали косвенно враги. Он сам того не ведал, но косвенно помог уничтожить великий конгломерат советских стран, который производил все, от булавок до космических кораблей. Был независим и силен. Нас расчленили, и теперь из-за конфликтов друг с другом мы не можем даже ездить свободно.

Я, например, не могу съездить ни в Одессу, ни в Киев с 2014 года. Потому
что я много времени провел в Донбассе. Жил в Луганске. И дочка у меня родилась в Луганске.

ПРО МУЗЫКУ

Сегодня искусство деградирует. Нет новых Стингов и Майклов Джексонов. Только вчера я узнал, что есть какой-то Макс Корж. Как мне кажется, то, что он делает, – это дно: здесь нет ни музыки, ни творчества. Но есть продукт, созданный дорогими профессионалами и грамотно поданный куда нужно. Очень жаль, что наш народ ведется на то, что его кормят пенопластом с кетчупом. Вроде заходит, а полезно или нет – никто и не задумывается.

В рыночной экономике не нужно убивать героев. За счет финансовой системы можно не допускать их возникновения. А я как раз в каждой своей песне стараюсь задавать максимально неудобные вопросы, поэтому я везде в черных списках и в андеграунде всю жизнь.

Я не смог ни с кем договориться из мира шоу-бизнеса, потому что, если ты договариваешься, тебя могут нагнуть. А меня никто никогда не мог нагнуть, кроме отца. Поэтому у меня такой своеобразный творческий путь.
Я люблю играть музыку. Это моя жизнь. Я помню, как лежал в кровати за шкафом во время создания аранжировок отцом. Тогда я до последнего не спал – слушал, что он делал, представлял, как бы это сыграл я.

ПРО ПЕТЕРБУРГ

Питер – это у нас семейное. По некоторым конспирологическим данным, это столица мира.

Когда я определился, что буду заниматься музыкой и что оставлю себе свое имя и фамилию, то стал приезжать сюда часто, потому что этот город связан с моим родом очень сильно.

В последнее время Питер – это самый посещаемый мною город. В процентах соотношение будет 30 к 70, где 70 – это Москва. Хотя для меня Москва – это просто моя студия.

Я космополит. Человек мира. Вся земля – это мой дом. Но в Челябинске или Магнитогорске с их депрессивными черно-белыми пейзажами – мне ментально тесновато. Зато есть любимые места: Южный Крым и Петербург…

В Петербурге самое главное – это иное внутреннее время. Здесь у меня структура мысли более четкая. Когда я сюда приезжаю и удается снять квартиру где-нибудь в центре, скажем, на улице Рубинштейна, я даже могу не выходить на улицу. Я просто сижу в квартире с этими высокими потолками и ощущаю, как четко структурируется мое мышление. Хотя я не всегда в центре живу. Бывает, что и на Ветеранов приходится оставаться.

Я никогда не люблю отсюда уезжать и очень часто опаздываю на поезда.

Но вот исходя из специфики города, полный бред – то, что здесь построили такую платную дорогу, как ЗСД. Думаю, что уже пора ее закрыть».