– Сегодня – День памяти жертв блокады. Как он пройдет?

– В день, когда замкнулось кольцо, в Петербурге любой желающий сможет прийти в какое-нибудь памятное место, связанное с блокадой, и зачитать имена погибших – с любой фамилией, любое количество имен. Да, чтобы произнести все имена, понадобятся годы. Акция проводится с 2018 года, и с тех пор прозвучало 60 тысяч имен, хотя известно их 850 тысяч.

– Где находятся площадки?

– Они перечислены на сайте leningrad1941.ru. Это Дом радио, «Манеж», ледокол «Красин», всевозможные библиотеки и молодежные центры. Можно организовать площадку в своем дворе, распечатав с этого же сайта список погибших жителей своего дома и развесив предварительно объявления о готовящейся акции.

– Имена были взяты из домовых книг?

– У нас есть полная база погибших в блокаду: семь томов, изданных Публичкой, их можно взять в любой школьной библиотеке. Списки сформировались по выданным свидетельствам о смерти.

– Это правда, что официальные и неофициальные цифры потерь до сих пор различаются почти в два раза?

– Что значит, правда и неправда? Есть документальные данные, собранные историками. По данным домоуправлений, умерло 650 тысяч человек, а по данным похоронного треста – 1 миллион 100 тысяч. При этом всех ленинградцев похоронили, в отличие от бойцов Красной армии, чьи останки
еще ищут поисковики. Не было такого, чтобы человек был погребен тайно, а значит, цифры от похоронщиков более точны. Другое дело, что некоторых хоронили анонимно.

– И сейчас иногда говорят, что если бы город сдали, то жертв было бы меньше. Так ли это?

– Когда у вас от голода умирает ребенок, вы готовы на что угодно, только бы этот ад прекратился. Так что подобные разговоры шли и в самом блокадном Ленинграде, и уже после Победы, но быстро стихли. По простой причине: блокадники узнали на примере завоеванных врагом пригородов – Пушкина и Петергофа, как гитлеровцы обращались с мирными жителями. К тому же были документы, впоследствии не раз опубликованные в сборниках «Неизвестная блокада», и они подтверждали, что Гитлер и не собирался устраивать жизнь тех, кто был блокирован в городе, в том числе их кормить. Все советские граждане подлежали уничтожению, причем, чтобы не тратить на них пули, они должны были умереть сами, а наш
прекрасный город достался бы фашистам.

– Страшные фотографии из блокадного города все были наперечет. Что-то новое стало появляться уже после перестройки. Откуда?

– О том, какой в Ленинграде творился ад, было запрещено рассказывать вплоть до падения советской власти: все мы знаем, с какими купюрами выходили первые издания «Блокадной книги». Тем более во время войны – весь город считался военным объектом, существовала пропаганда, разумеется, и цензура тоже. Людям не запрещалось вести дневники – и они сохранились, так что все желающие могли их прочитать. Многие стали писать воспоминания уже после окончания войны. И даже с фото не было проблем. Я не знаю, был ли приказ для жителей сдать все фотоаппараты, как это было с радиоприемниками, но фотографировать на улицах разрешалось только профессиональным корреспондентам. Это правда. Сами они понимали, какие снимки пропустит цензура, какие нет. И, отправляясь на съемку доблестных бойцов или на завод, фотограф «Ленинградской правды» видел на улицах трупы, видел разрушенные дома, снимал, не печатал, пленки не смывал и дожидался того дня, когда можно будет это напечатать. И новый фотоматериал появлялся – иногда спустя десятилетия.

– Что эффективнее: читать имена или показывать правильные видеоматериалы? Чтобы люди не считали, что блокада – это такое событие, благодаря которому в Петербурге на один праздник больше, чем в других городах.

– Все же число погибших красноречивее снимков. И у нас родилась вот такая народная инициатива. Возможно, кто-то может придумать нечто лучшее, мы же просто делаем свое дело и подаем пример. Кому-то кажется, что 27 января – дата праздничная, хотя она тоже скорбная, и ее надо отмечать салютом и полевой кухней. Пусть делают. А мы будем читать имена. А поисковики ездить на раскопки на Синявинские высоты.